Мы ели яблоки, пили вино
Жаря шашлык над костром.
Нам было грустно и было смешно -
Не так уж быть плохо монстром.
Мы пели песни топтали росу,
Не зная кто что сказал,
Пока алхимик в московском лесу
Траву себе собирал.
Но вот однажды бумажка пришла,
А в ней указаный срок:
Мол, всем такого-сякого числа
Прибыть на Рагнарок.
А нам, естественно, пофиг война
И всё, что связано с ней.
Здесь утро в радость, и чаша полна,
И рядом лица друзей.
Но нам в строю приказали стоять.
Война, ребята, война...
А там, стоит их вражия рать,
И многие с бодуна.
За них Ланселот. За них и Муншпиль,
Мариза и Маэстас.
Зато убийца по имени Гиль
Сражаться будет за нас.
За нас Абисмал с копьём на коне,
За них - жестокий ОлдСкул.
Смотрите! Кэдэр на их стороне
В раздумьях щёки раздул.
Плевать! Сегодня наш строй
Бойцами радует глаз:
За нас Танатос, за нас Орк-Герой,
И Рыцарь Бури за нас.
И вот звучит команда вперёд.
А кто команду даёт?..
Сегодня каждый возможно умрёт
За то, о чём он поёт.
Копьём, заклинанием или мечом
Судьба сыграет в лото.
И если же ты мечтал ни о чём,
Тебя убьют ни за что.
Плевать на сотни ожогов и ран,
Плевать на злых комаров.
За нас Алиса, Золотой Таракан,
За нас ещё герцог Сов!
И пусть мы сгинем в бессмертном огне,
Но наш огонь не погас...
Пускай Алекс Грек на их стороне,
Зато Сейрен Виндзор за нас!

Я скажу вам мужики, в жизни чудеса редки
Я весь вечер торговал, расслаблял мозги
Сзади шепот услыхал, голос тихо прошептал
Я прошу вас помогите. С качем помоги!

Тертый я калач уже, не куплюсь на мякише
И рубец на сердце мне оставил Нифельхейм
Придержите вермишель, для каких других ушей
Больше никому не верю. Больше нет друзей.

С этою вот фразою я в тележке лазаю
Но решил я посмотреть - кто там, за спиной?
Взгляд мой вдруг оцепенел, И мурашки по спине
Бодрым рашем побежали дружною толпой

Предо мной стоит пристя, И зарёваная вся
Мужики я отвечаю, это не развод
И стекают речушки, Так по-человечески
И неведомая сила в бой меня зовет

Пыль с кольчуги сразу сдул, Шлем рогатый натяну,
Я топор свой снял с продажи со своих столов
Кафре я представился, И в оркданж отправился,
Вместе с этой присточкой вдвоём крушить врагов

Сразу по-богатому, закинуло ребята нас
В очи лютой смертушке не раз один смотрел
И у этой присточки, адресок в записочке,
Мог бы взять, но задрожали руки - не посмел.

Не замысловатыми, любуюсь результатами -
С растакой-то матерью набил я левелап
Лута мне насыпало. Да и карта выпала
И у пристки той сверкают искорки в глазах

Много в Гластхейме древних отметин...
Помнят духи разрушенных стен,
Как протекало много столетий
И как Тристана взяли в плен.
Прорывались через преграды
И несли свою правду вы:
Райдрик - воин Тёмного града
И Герцог из клана Совы.
Нынче Гластхейм в прах обратился
И не вспомнить теперь никому,
Как Калицбург сражаться учился,
Как Зелотус ушла во Тьму.
На руинах - звездные блики.
Много лет минуло с тех пор,
Как Друид стал магом великим,
И Рыцарь Кровавый взошел на костер.
Память держится в сердце прочно.
Так же живы в душах людских
Несправедливый, защитник всеобщий,
И Рибио, предводитель их.
Знаю, время кольцом замкнется
И вернётся из небытия
Гластхейм. И снова взовьется
Звонкая песня твоя!

Мы танкуем честно, даже на отлично
Грудью прорывая линию огня
Пережить три АДа - нам проблематично.
Пережить Азуру - это нам фигня.

Соколы над нами кружат вроде уток.
Замерзают танки в гасте на полях.
Паладинам в касте жить лишь три минуты
Раскрывай объятья Кафра, вот он снова я.

Это всё в атаке, за стеною внешней
В дефе всё иначе, пять минут — вагон,
Нас они дамажат здорово, конечно,
Но и мы уперлись в гейты сапогом.

Кто в прекаст прорвётся? Тут как карта ляжет
Пусть мы не имеем Бога поясов.
Мастер оглянётся и тихонько скажет:
«До ГВ осталось — только пять часов».

• Крабен! – Леди Таня осторожно подёргала малыша за вихор, - Ты спишь, что ли?
  Не дождавшись ответа, она легонько толкнула его рукой и Крабен свалился с её личной пальмы.
• О, ты проснулся! - радостно воскликнула Таня, - Как раз вовремя! Смотри, пальма моя зацвела!
• Какая радость, - проворчал Крабен, - Ведь это такая редкость! Происходит всего-то каждый год.
• Надо срочно рассказать об этом всем своим друзьям!
  Крабен чихнул и вылез из-за пальмы.
• У них что,мозгов нету, что ли? - фыркнул он, - Сами всё узнают.
• Я уже приготовила всем сообщение, - Таня протянула ему бумажку, - Рыцарю Бури первому зачитай, понял?
• Почему я-то должен это делать? - возмутился Крабен, - Что за наглая эксплуатация детского труда? Отправь письмо, если тебе так важно поделиться новостью.
• Письма - прошлый век, - усмехнулась она, - Нынче множество способов быстрого общения, зачем мне эти письма.
• Тогда вон, бери пример с Атроса, - Крабен чувствовал, что сдаётся, - Отправляй птичек с посланием. Тоже ведь быстро.
• Быстро, да. Но птички маленькие, к ним большое послание не привяжешь. А порой мысль в нескольких словах выразить ну никак невозможно!
  Крабен со вздохом кивнул.
• Ладно, схожу, - он посмотрел на бумажку, - А чего одно сообщение-то для всех? Почему не каждому отдельное?
• Они же об этом не знают, - хитро улыбнулась Леди Таня, - Иди уже.
  Крабен послал воздушный поцелуй и ушел. Когда он вернулся, Таня сидела с грустным видом обнимая свою пальму.
• Всем рассказал?
• Всем, -Крабен с возмущением смотрел нахозяйку, - Поблагодарили, ответ пришлют позже. Зелотус сказала, что ей нравится и она обязательно перерасскажет об этом своим друзьям. Ты чего делаешь, а?
• Грущу, - вздохнув, ответила Таня, - Помнишь того маэстро, что месяц назад заходил?
• Которого ты бананами закидала? - уточнил Крабен, - Помню, конечно.
• А помнишь, как он на гитаре играл? Мелодия такая красивая была. И песню пел о потерянной любви, душевную такую.
• Не помню.
• Я тебе её сейчас спою, а ты сходи к моим друзьям и спой им эту песню от меня. Я хочу поделиться с ними своим настроением. Пусть они поддержат меня.
• Ты ведь не падаешь, чтобы тебя держать, - Крабен сглотнул слюну, - Да и певец из меня не очень, особенно когда я голодный...
• Сообщения от повелителя! - раздался тонкий голос в лабиринте.
  Таня отошла от пальмы и вернулась с небольшим свёртком в руках.
• Кто это был? - поинтересовался Крабен, - Не узнал по голосу.
• Рождественский гоблин, - Таня развернула свёрток, - Ух ты! Смотри, какая красота!
  Крабен посмотрел на картину, на которой был изображён вид из окна фабрики игрушек Люти, со снегом на могучих елях.
• Надо всем похвастаться, - довольно улыбнулась Таня, - Бери картину и всем пойди покажи, что мне мой Рыцарь Бури прислал.
• А песню петь до или после? - вздохнул Крабен.
• Не надо песню петь, у меня теперь настроение хорошее. Об этом тоже всем расскажи, пусть порадуются за меня. Как закончишь, зайди в Люти к Рыцарю и поблагодари.
• Ладно. А завтрак-то будет?
  В окно, чирикая, залетела маленькая синяя птичка.
• А вот и Атрос ответил! - обрадовалась Таня и отвязала от лапки птички небольшую записку, - “Поздравляю! Рад был получить от тебя сообщение! Я сегодня построил песочный замок! Его, правда, сломал какой-то дурак из местных, но это н”. Вот об этом я тебе и толковала! Видишь, опять ему места не хватило. Значит скоро ещё одна прилетит. Так что ты там говорил?
• Ничего, - обиженно буркнул Крабен, взял картину и вышел из лабиринта, - Совсем со своими сообщениями голову потеряла. Пропащее поколение.

Рано утром я повстречал тебя
У ворот южных городских.
Для толпы ребят - "Только для тебя"
Беспощадно ты троллила их.

Ярким танцем жгла, бёдрами трясла
Выбивала ногами степ.
Я глаза раскрыл, челюсть уронил
Это было прекрасно, кэп.

От Моррока и до Хугеля
От Рашели и до Юно
Я везде бывал, только не видал
Я красотки такой давно!

По тропинке плавно она ушла
Забрала мое сердце с собой.
В голове целый час " Ким-Богач" звучал,
И причёски цвет голубой.

Достал свой лук и я понял вдруг
Что в Комодо открыт портал
Это был не сон - всё, пропал гарсон,
На танцовщицу он запал.

От Рашеля и до Моррока,
И от Комодо до Юна,
Обойдешь весь ряд тыщу раз подряд -
Не найдешь таких, как она.

Брошу пить, курить, буду есть лишь хлеб,
На гитару я накоплю.
Стану выбивать у ворот я степ
И искать ту, кого люблю.

Стальных аккордов узнаю тьму
По-шварцвальдски заговорю.
И когда найду я свою звезду,
Затащу ее к алтарю.

Фром Хугель Бэй анд ту Зюйден Вей
Энд фром Юно энд Рашель таун
Ноу мэйд айв син лайк зе блю колин
Зэт Ай мет ин зэ каунти Даун.

От Рашеля и до Комодо.
До Луины и Барана
Обыщи весь свет, хоть за тыщу лет
Не найдешь таких, как она.

Из пайонской молодёжи
Самым метким был лишь я.
Я носил колет из кожи,
Ну а больше ни... чего.

Мой папанька в Нифельхейме
По три ляма делал в день.
А маманька при Рашеле
Пати бафает весь день.

Я опасный как стилет!
У меня есть арбалет!
Из него палю я метко,
Как в копейку в белый свет!
Лучший лучник на весь край.
На меня все мобы в лай.
А ну и нехай...

Брошу нахрен всё в Пайоне,
И в Комодо я махну.
Там я стану классным бардом
И отправлюсь на войну.

Я возьму с собой гитару
И с десяток разных стрел
Что бы видно было сразу -
Настоящий менестрель!

Я ж ядрёный как титан!
Я умею фризить в стан!
Я и с луком и с гитарой -
Не найти во мне изьян.
Лучший клоун на весь край,
На меня все мобы в лай.
А ну и нехай...

На глаза попалась интересная вещь. Зацепила меня надолго.

Зелотус.

Когда-то был я менестрелем,
И назывался Гензелем Грос.
И как то раз очутился в Гластхейме,
Наверно нечистый меня занес.
И там Зелотус ко мне подходила,
И голос её вкрадчивым был:
«Уж как бы я тебя наградила,
Когда б ты, красавчик, меня полюбил!»

Прочь, демон, прочь, убирайся прочь,
Других на удочку лови!
Ни через год, ни в эту ночь
Не купишь ты моей любви!

Показала она мне ожерелье -
Сияло оно при свете дня:
«Брисингамен возьми, я буду твоею,
И ты, красавчик, люби меня!»

Прочь, демон, прочь, убирайся прочь,
Других на удочку лови!
Ни через год, ни в эту ночь
Не купишь ты моей любви!

Асприку плащ, как пламя, яркий,
Она показывала, дразня:
«Уж я не поскуплюсь на подарки,
А ты, красавчик, люби меня!»

Прочь, демон, прочь, убирайся прочь,
Других на удочку лови!
Ни через год, ни в эту ночь
Не купишь ты моей любви!

Трижды она повернулась кругом
И прокричала что я буду раб.
Поклялась Тьмой, что покончит со мной
Прежде, чем сделаю я с места шаг.

Она бормотала лихие слова,
Она кружилась быстрей и быстрей,
И вот закружилась моя голова,
К Зелотус шагнул – и упал перед ней.

И сделался я безобразным шутом,
Мне дали одежду и радужный мяч.
И вот веселюсь я в Гластхейме глухом
Со злобнейшим смехом прыгая вскачь.

Я загоняю путников в башни
И несу проклятия груз.
Но лучше быть демоном-клоуном страшным,
Чем целоваться с Зелотус! (с) Не моё

И вот наконец-то меня посетило вдохновение.

Истинная История о Зелотус.

Зелотус в Гластхейме была одинокой.
Жизнь одинокой дамы сложна.
Она так хотела влюбиться в кого-то.
И так получилось подвернулся ей Я.
Она говорила : Я стану красивой!
Она обещала: Я постригусь!
Меня отмоет хозяйственным мылом,
Если же только в неё я влюблюсь!

Прочь демон! - Я хотел сказать,
И повернувшись спиною уйти.
Но вот уж которую сотню лет
Демон Зелотус не знает любви.

Трижды она повернулась кругом,
И ослепив меня красотой,
Нежными губками мне прошептала:
Ну же, красавчик, останься со мной!
Я говорил ей что-то ещё
Но недослушав меня до конца
Она применила другой подход
Чтобы встретились наши сердца.

Цыплят табака, пельмени и пиццу
Она мне подкладывала дразня:
Всегда на славу ты угостишься,
Если замуж возьмёшь меня!

Трижды она подливала мне супа.
Она предлагала мне плов и пирог.
Клялась колбасой, ветчиной и икрой,
Что не перелезу я чрез порог!

Она подавала мне это и это.
Я ложкой работал быстрей и быстрей!
Когда в горле встала восьмая котлета,
Встал из-за стола и упал перед ней.

И до утра её ласкал,
Но чуть забрежил свет,
Ушел, записку написав:
Вернусь. Готовь обед.

Помню я зловещие места
Там, где человека нынче нет
Где ещё семь лет назад
Нас было трое на квадратный метр.
Там везде шаги, там голоса
Странная идёт охота.
Призраки тебе как бы поют
Как будто просят и хотят чего то:

«Уничтожь меня, браток, я лишь оружейник
Звали Говардом меня, родом из Геффена.»
«Много слышал ты про нас сплетней в виде версий,
Так услышь же от меня. Меня звали Эремесом»

И начнут они вещать
На языке стонов, жестов, недомолвок
Хочешь просто убежать,
Но впереди они опять мелькают среди полок

«Уничтожь меня скорей, умоляю ради веры.
Маргарита я, Сорин. Родом из Пронтеры.
«И привет мой передай в родную сторонку
Снайпер Сессиль я, Дамон. Я была пайонка.»

И тогда вот ты взревёшь, побежишь куда то
И попрёшь, попрёшь вперёд убивая с матом.
Сколько ж их освобождать? Хватит ли терпенья,
В этом страшном боевом месте преступления?

• Раньше было лучше, - уверенно заявил Бафомёт, разливая спирт по стопкам.
• Чем это? - Герой Орков вылил содержимое стопки в рот.
• Наверное тем, что ламп было меньше, - предположил Дракула, - Верно?
  Бафомёт выпил спирт, крякнул от удовольствия и закусил зелёной травкой.
• Не совсем, - прочавкал он, - Дело не в количестве, а в качестве. Вот лет десять назад сколько их было?
• Человек десять, - ответил Допельгангер, - Плюс минус. Да я и не со всеми встречался.
• А тех, с кем встречался, боялся? - подмигнул Бафомёт.
  Доппель влил в себя содержимое стопки, вздохнул и закусил травкой.
• Боялся, - признался он, вытирая губы, - Да и до сих пор боюсь, что уж там. Как Резонанса вспомню, так в дрожь бросает.
• Вот об этом я и говорю, - кивнул Бафомёт, - Их было мало, но они были настоящими. Сильные, бесстрашные, умные. В бой с ними вступать было одно удовольствие. А сейчас что?
• Что? - икнул Герой Орков.
• А сейчас их каждый месяц по сотне появляется, - с отвращением ответил Бафомёт, - Их, видите ли, в Эдэме обучают. Силы нет, ума нет, снаряжения, само собой, тоже нет. А головы так высоко задирают, словно Гидролансера оседлали. Тьфу, срамота!
  Бафомёт наполнил стопку, выпил и тяжело вздохнул.
• Пользы от них никакой, - заговорил он, - Рынки пустые стоят, в казне недобор. Да и остальных областях, что уж там. Зато куда ни плюнь - лампа. Тьфу!
• Так это же хорошо, - Дракула грустно оглядел пустеющий стол, - Нам же на руку, верно? Можем злодеяния свои творить и не переживать, что нам кто-то помешает. Верно я говорю?
• Нет, - Герой Орков покачал головой и подвинул себе тарелку с русалочьими хвостами, - Не верно. Понял я, о чём он. Нет того сладкого чувства победы, нет азарта, бессонных ночей за планами, как бы этих ламп победить...
• Именно! - Бафомёт дружески похлопал Героя по плечу, - Мне даже простой люд жалко теперь. Решит Валькирия Пронтеру сровнять, кто ей помешает?
• Может они толпой соберутся, лампы эти, - предположил Доппельгангер, - Вместе и одолеют.
• Они только хвастаться умеют. Да на эти, как их… А! На квесты ходить. Я тут недавно встретил одного такого. Бумажку мне в нос тычет, бормочет что-то. Мол, у него какой-то значок какой-то гильдии, званий десять штук, как я, видите ли, смею у такого великого на пути вставать. Я его косой по мягкому месту плашмя шлёпнул легонько. Визгу было!..
  Бафомёт наполнил стопку, выпил и зачавкал солёными красными грибами.
• Дела, - протянул Доппель, - Действительно, раньше было лучше. Вот уж не думал, что я по старым лампам скучать буду. Новых, видимо, не предвидится.
• А мы можем с этим что-то сделать? - поинтересовался Дракула, - Может Эдем их сломать?
• Новый построят, - отмахнулся Бафомёт, - Да и что толку? Настоящих ламп от этого не появится.
  Он вынул из-под стола новую бутыль, открыл её и разлил по стопкам.
• За что пьём? - спросил Герой.
• За нас, горемычных, - предложил Дракула.
• За лампы, - твёрдо сказал Бафомёт, - За прошлых, настоящих и будущих, если они будут.
  Все кивнули, чокнулись между собой и выпили, искренне надеясь, что всё-таки будут.

— Госпожа Темофаб, — позвал Кенар-лучник, заглядывая в окно. — Женщины уже приходили?
— Чего? — удивилась Викана оборачиваясь на ученика. — Какие ещё женщины?
Кенар зашел в дом, сель на кресло и довольно потянулся. Идель грустно молчала сидя на диванчике со своей ученицей.
— Хорошо, — протянул он. — Успел.
— Что успел?
— Рассказать свою версию случившегося, — ответил лучник. — Ты же знаешь людей: ну никогда чистую правду не говорят! Здесь приврут, там обманут, половину забудут, а другую придумают. Разве это правильно?
— Рассказывай уже, — сказала Викана держа за руку Идель. — Чего натворил?
— Я проводил исследование. Что ты так на меня смотришь? Да, я умный и порой провожу исследования для выяснения всякого.
— И что же ты выяснял?
— Влияние белого цвета на скорость передвижения по местности с препятствиями, — важно ответил Кенар. — Для своего исследования я одолжил у местных жительниц несколько простыней, висевших на верёвках.
— Ты бегал по улице, завернувшись в простыню? — уточнила Викана.
— Со стороны так могло показаться, верно. Но это было исследование.
— А я уж было решила, что ты опять забрался в лавку алхимика за спиртом, но он опять тебя спугнул, а когда ты убегал, запутался в простынях.
Ивор тяжело вздохнул:
— Приходили уже, да?
— Приходили, — кивнула Идель. — Простыни где?
— За домом валяются, не тащить же их в сюда.
— Вредитель.
— И всё? А как же пригрозить проклясть меня или нарастить член на лбу в наказание?
— Не хочется.
— Вы здоровы ли, госпожа? — забеспокоился ученик ученицы. — Даже полотенцем меня не шлёпнете? Не то, чтобы мне очень хотелось, просто интересуюсь.
— Настроения нет, — отмахнулась Идель.
— Кто испортил? Назовите мне имя этого негодяя!
— Гагазед. — тихо ответила Викана.
— Тот самый?
— Другой, — ответила ученица Ведьмы. — Этот тоже рунный рыцарь. С сильной картой в доспехе. Никакое колдовство его не берёт.
— И чем он испортил настроение?
— Назвал максимально старой женщиной. — прошептала Викана как можно тише.
— Это он зря! — фыркнул Ивор. — Какая же вы максимально старая? Минимально ещё!
Идель Темофаб нахмурилась. Лучник поёжился.
— Я имею в виду, что вы вообще не старая ни капельки. Представить не могу, с чего он это взял. Обидеть хотел, наверное. Превратите его в поринга, а я его пну.
— Колдовство-то не действует на него, — напомнила Викана.
— И что же тогда будем делать? Как ответим?
— Никак… — вздохнула Ведьма Комодо.
— Никак. Что мне, зелья для силы выпить и побить его? — бушевал Кенар.
Идель Темофаб отвернулась к окну. Викана подумала, глядя на грустную ведьму, подошла к шкафу, взяла небольшую книгу и пошла с нею к себе в комнату.

— Ивор! — позвала Идель Темофаб. — Ты просыпаться собираешься сегодня? Всю жизнь так проспишь!
— Не вижу в этом ничего плохого, — пробормотал в ответ лучник. — ещё только четырнадцать часов утра!
— Вставай. Викана уже завтрак и обед приготовила. Настоечки налью.
— Настроение хорошее? — удивился Кенар выбираясь из кровати.
— Хорошее, — кивнула Идель спускаясь вместе с учеником к столу. — Гагазед ночью таких дел наворотил — зубов не хватит за всё расплатиться.
— Как интересно, — зевнул Кенар садясь за стол. — Что же он сделал?
Викана сидя в кресле в углу столовой сосредоточенно читала книгу. Услышав вопрос Кенара она нехотя ответила:
— Сначала домой пришёл и жене своей заявил, что она толстая и у неё все подружки красивее, чем она. Потом пошёл к Ямназаю, объявил ему войну и потребовал замок Кардиф. Велел собираться и проваливать из замка к его возвращению. После чего прошёлся по всем лампам, каждого оскорбил, сказал гадость про родственников и вызвал на дуэль. Посреди ночи заявился в трактир, обозвал всех козлами и плюнул в бочку пива.
— Пьяный был, наверное.
— Нет, трезвый был. Самое интересное во всём этом то, что Гагазед вчера утром в Арунафельтц уехал. А тут вернулся, накуролесил и вновь уехал. Как опять вернётся, ему такой тёплый приём устроят — закачается.
— Это его проблемы, — отмахнулся Ивор Кенар. — Что там с настоечкой?
— Сейчас будем обедать, — ответила Идель Темофаб. — Викана! Книгу пока отложи, идём к нам.
Викана поднялась с кресла, закрыла книгу «Краткое руководство по превращению в любое существо» и вернула её на полку.

@PB82
С чего всё началось.

— Требую считать меня героем, — запыхавшийся Кенар забрался в дом через окно, — и представить к награде.
— Добыл? — спросила Идель Темофаб, листая страницы огромной книги.
Лучник кивнул и продемонстрировал длинный чёрный волос.
— С подушки взял, — сказал он. — Лично не получилось, Первосвященницу Рашеля куда-то отправили.
— Не страшно, — Идель, взяв волос, довольно улыбнулась. — Вечером с меня окорок и настоечка.
Ивор радостно крякнул и подошел поближе:
— Так зачем он нужен был?
— Для особого зелья, — ответила ведьма, — отворотного, если угодно.
— Отворотного? — удивился Ивор. — Это как?
— Как приворотное , — кивнула Ведьма Комодо. — Всех тех, кто ко мне за помощью с целью охмурения любимого обращаться станет, я буду этим зельем поить.
— И как это будет работать? — заинтересовался Кенар-лучник.
— Кому любовь и не нужна вовсе, думать о ней перестанут. Кто о выгоде думает — на неделю в жука превратится. А тот, кто искренне жениться захочет — тому зелье только в помощь будет. А теперь начнём. Ну-ка, кыш и не мешай!
— Как грубо! — оскорбился Ивор, отойдя подальше от стола. — Я тут ради вас бегаю, как ошпаренный, а мне — кыш!
— Ты меня пристыдить пытаешься, что ли?
— Очень надо! Но для приличия могли бы и покраснеть.
Ведьма Комодо хмыкнула, вытащила из-под стола початую бутыль и, приложившись к горлышку, сделала несколько глотков. Щёки женщины моментально покраснели.
— Доволен?
— Угу, — буркнул Кенар. — Варите своё зелье, госпожа.
— Варю, — усмехнулась Идель Темофаб, заглянув в книгу. — Что тут у нас? Основа — берёзовый сок.
Ведьма сняла с котелка крышку и вылила в него банку берёзового сока.
— Семь капель женских слёз — есть. Волос Первосвященницы — есть. Сушёный жук — есть.
— Фя, — поморщился лучник.
— Не нам же пить, — подмигнула Идель. — Теперь добавим сюда пару капель злых намерений и одну каплю добрых. Перемешаем и пусть кипит ровно две минуты. Слышал? Ровно две минуты!
Зелье послушно закипело. Идель Темофаб потёрла руки, откашлялась и прикрыла глаза:
— Коли помыслы чисты — пусть исполнятся мечты.
Зелье булькнуло. Ведьма заулыбалась и продолжила:
— Будешь выгоду искать —… Это ещё что такое? Откуда взялся?
Из котелка вылез крохотный жук золотого цвета. Оглядевшись, он спрыгнул на стол и постучал по котелку лапкой. Тут же из котелка вылезло ещё с десяток точно таких же.
— Это чегой-то? — Идель протёрла глаза. — Кенар, это что такое-то?
— Мне-то откуда знать? — озадачено ответил лучник. — Это не моих рук дело.
— Мужской волос был, — сообразила ведьма, заглядывая в книгу. — «Использование волоса, не принадлежащего непорочной деве, приведёт к случайному результату».
— Быть не может! — Кенар испуганно втянул голову в плечи. — Честное слово, госпожа, я с подушки Первосвященницы волос этот взял!
— Верю, шалопай, верю.
— А как же тогда так вышло? Не понимаю.
— Я тебе это как-нибудь в другой раз объясню, — улыбнулась Идель Темофаб.
— Ивор! — Викана пулей спустилась со второго этажа и потрясла пустой бутылью перед лучником. — Спирт куда дел?
— Я не брал, — пробормотал Ивор.
— Я не спрашиваю, брал или не брал. Я спрашиваю куда дел?
— А спирт тебе зачем понадобился? — удивилась Идель.
— Зелье отваги , — вздохнула Викана, —Мне его вечером отдать нужно было!
— А чего ты туда спирт добавляешь? — возмутился Ивор. — Не добавляй и будет твоё зелье в целости и сохранности.
— Без спирта иногда слабительное получается, — проворчала Викана. — Почему — не знаю. А вот если добавлять, то всегда получается так, как нужно.
— Вместо того, чтобы ворчать, лучше бы новое варить начала.
— А ты, случаем, никакого зелья дерзости не выпил?
— А ну тихо! – прикрикнула на молодёжь ведьма. —Так что насчёт сварить новое? Я помогу.
— Спирта-то нет, — развела руками Викана. — А без него человек, употребивший зелье, может попасть в неприятную ситуацию при встрече с сильным монстром.
— Они и так в неё попадают через раз! — хохотнул Кенар. — Впечатлительные люди нынче пошли. Так что ничего страшного. Тем более ты сама говоришь — иногда.
Идель Темофаб, подумав, вздохнула, набрала в котелок воды и поставила его на стол, постучав по нему пальцем.
— Чего ждём?
Котелок задрожал, и вода в нём тут же закипела. Идель довольно улыбнулась и потянулась к банкам с сушёными ингредиентами.
— Мы вот о сильных монстрах заговорили, и я случай вспомнила… Тьфу ты, принесла нелёгкая! Открыто!
Дверь домика открылась, явив замершего ассасина с поднятой рукой.
— Во блин! — протянул он. — Как узнали?
— Нюх у меня на вашего брата, — усмехнулась Ведьма, забрасывая в котелок комариные носики. — Чего тебе? Зелье или припарку какую?
— Ни того, ни другого, — ответил ассасин, заходя внутрь. — Слышали новость: Эуфилай мужа ищет?
— Слыхала, конечно.
— Так вот я, госпожа, хочу этим самым мужем стать.
— А чего тогда ко нам пришёл? — удивилась Идель, перемешивая варево. — К ней и иди и кандидатуру свою на рассмотрение предложи.
— Не всё так просто. Там…
— Понимаю — красавец требуется. Это ничего, мы из тебя быстро красавца сотворим. Молодёжь, как там красавцы делаются?
— В кипящий котёл его бросить нужно, — ответил Ивор.
— Ты с супом не путаешь? — засомневалась Викана. — По-моему не в кипящий. Или не сразу?
— Не надо меня никуда бросать! — испуганно сказал ассасин. — Красавец там не требуется, а требуется Эуфилай удивить. У кого получится — тому и быть её мужем.
— Тоже мне! — фыркнул Ивор. — Поменяйте ему глаза с ушами местами, госпожа. Там все не то, что удивятся, они…
— Удивить, а не напугать! — перебила его Викана. — Давай-ка вот что сделаем: я тебя напою зельем, и ты летать сможешь. Недолго правда, но удивить невесту успеешь.
— Это уже до меня пробовали, — вздохнул ассасин. — И на мётлах прилетали, и сами по себе
Идель по очереди бросила в котелок шерсть волка, перо грифона и щепотку чёрного перца, бормоча под нос заклинание. После она взяла большую ложку и, зачерпнув ею из котелка, осторожно попробовала.
— Как всегда прекрасно. А ты, парниша, слушай — иди в замок и проси руки отца Эуфилай.
— Чего? — открыл рот ассасин. — Да ты в своём ли уме, ведьма?
— Вот и в замке все точно также удивятся, — хитро улыбаясь, подмигнула Идель Темофаб. — Понимаешь?
Парень похлопал ресницами и тут же широко раскрыл глаза.
— Ай да вы! — захохотал он. —Идея просто прекрасная, но я так не смогу.
— Чего это?
— Там народу столько, а я такое сказать? Смелости не хватит.
— Как всё удачно для тебя складывается! — усмехнулась Ведьма Комодо, взяв с полки небольшую склянку. — Точно быть тебе мужем самой могущественной гильдмастерши.
Зачерпнув из котелка зелья, она осторожно наполнила склянку и протянула её ассасину.
— Перед замком выпей, как раз остынет к тому времени. На свадьбу-то пригласишь?
— Выгорит — приглашу, — пообещал ассасин. — Честное ассасинское.
— Запомню, — кивнула Идель. — А теперь беги, пока кто другой твою ненаглядную не удивил.
Парень взял склянку, поблагодарил всех и выбежал из дома.
— Мне вот интересно, — заговорил Кенар. — А если это окажется тот самый раз, когда зелье иногда работает не так?
Идель ойкнула, закрыв рот руками и посмотрела в окно — ассасина уже не было видно. Кенар потянулся и хихикнул.
— Хотел бы я видеть их лица! — протянул он. — Да не переживайте вы так, госпожа! Он же в любом случае всех удивит — скоро на свадьбе гулять будем.

— Даже не спрашивайте! — важно заявил Кенар, входя в дом ведьмы.
Викана удивлённо смотрела на потрёпаного лучника с наливающимся фингалом под левым глазом.
Идель Темофаб, глядя в котелок, осторожно подвинула к себе книгу, перевернула страницу и скосила на неё левый глаз, не сводя правый с булькающего котелка.
— Я говорю, не спрашивайте! — громко повторил Ивор Кенар, сбросив с себя лук и колчан.
Викана выжидательно посмотрела на Идель. Ведьма продолжала читать и смотреть в котелок.
— Эти стены так и давят на меня своим безразличием! — возмущённо засопел Кенар. — Я что, каждый день с фингалом домой возвращаюсь?
— Сам сказал, не спрашивать, — отозвалась Ведьма Комодо, не прерывая своих занятий. — Мы и молчим.
— Ладно, раз уж вы спросили…
— Не спрашивала.
— Да я по лицам вижу, что вас чуть ли не разрывает от любопытства! — снисходительно фыркнул Ивор. — Не буду вас мучать, пожалею возраст…
В землю за окном ударила молния. Лучник вздрогнул.
— Что ты сказал? — спросила Идель Темофаб.
— Пожалею, говорю, возраст Виканы, — прошептал Ивор, испуганно поглядывая в окно, — и удовлетворю её любопытство. Она ведь так юна и любознательна. Вот.
Алхимик Викана захохотала, зажав рот ладошками.
— Так вот, вчера утром, местный кузнец, Самир, задумал произвести впечатление на свою возлюбленную. Для впечатления возлюбленной выбрал классический способ с неожиданным нападением разбойников, от которых бы он с лёгкостью отбился. Для реализации своей затеи Самир обратился к своему другу Ивору, с просьбой найти и подговорить пару-тройку человек.
Идель покосилась на Ивора и многозначительно хмыкнула.
— Я же, будучи хорошим другом Самира, к делу подошёл ответственно. Подговорил трёх своих друзей, раздобыл для них старую одежду и старые дубинки. Так называемая встреча была назначена у трёх старых дубов в Пайоне. Но…
— Но что-то пошло не так, — усмехнулась ведьма Идель, — иначе и быть не могло. Рассказывай, не томи.
— Прежде, чем я продолжу — вы знакомы с Дронгаром? Сильнейший чемпион гильдии Остролист?
— Лично не знакома, но слышала.
— А у него есть невеста Алока, тоже монахиня, — сказал Ивор. — И вчера вечером они вместе решили прогуляться. И как ты думаешь, куда их завела тропинка?
Викана посмотрела на улыбающегося Ивора и захохотала:
— К трём старым дубам в Пайоне?
— К ним самым, — кивнул Кенар. — Туда, где прятались мои кореша которые, к сожалению, не были лично знакомы со Самиром, а потому не знали, как он выглядит.
— Не повезло, — сочувствующе протянула Идель.
— Но всё-таки, откуда фингал у тебя? – спросила Викана.
— Дайте дорасскажу, — вздохнул Ивор. — Возлюбленная Самира, Ашика , вчерашним вечером не захотела идти к трём старым дубам в Пайоне. В Моррок ей захотелось. В пустыню. А у тропы, что туда ведёт, тем временем прятались трое разбойников, искавших лёгкой наживы.
Викана хрюкнула, посмотрел на покрасневшего лучника и расхохоталась:
— Он ведь… Он ведь думал… Ой, не могу! Как представлю!
— Верно. Самир думал, что это мои друзья, а потому вёл себя крайне вызывающе. Разбойники, по их словам, даже несколько стушевались — не привыкли они, чтобы простые люди их не боялись. А Самир, заметив это, кинулся в драку и очень удивился, что его стали бить. А вот Ашика молодец — не стала ждать, кто же победит и побежала ко мне. Следом за ней мои кореша заявились с жалобой.
— А у тебя-то фингалы откуда? — поинтересовалась Идель. — Ты ведь не участвовал.
— От Самира, — пояснил печально будущий бард. — Он после встречи с разбойниками сразу к другу побежал, претензии предъявлять, за… Как он там сказал? А! За чрезмерную реалистичность происходящего!
—Ну и что мне с ним делать? – вздохнула Идель. – Формально он твой ученик…
— Вода, дрова и мытьё склянок. – всё ещё хихикала Викана. – Там ещё что придумаем…
— Уже делаю! – моментально испарился Кенар-разбойник.
Ведьма забрала с полки чистую бутылку для зелий и пошла к столу на котором стоял котелок. В дверь постучали.
— Здравствуйте госпожа Ведьма, — в дом заглянул смурной паладин. — Можно?
— Можно, — ответила Идель. — Ямназай, правильно помню?
— Верно.
— Принёс! — радостно заорал Ивор с улицы.
— Пользу приносит, — пояснила Идель, поймав удивлённый взгляд паладина. — Ты рассказывай, с чем пришёл? Опять зелье нужно, да?
— Нет, — Ямназай покраснел. — Ещё предыдущее работает, благодарю. Нечисть в наших краях завелась, госпожа ведьма.
— Ты только заметил?
— Я, госпожа Ведьма, про новую нечисть говорю, — заговорил Ямназай. — Про Степана Разина слыхала?
— Степана Разина? — переспросила Идель. — Первый раз слышу. Кто такой, откуда взялся?
— Никто не знает. Вроде из Московии. Появился у нас в начале лета. Высокий, рожа подозрительная, на вид лет тридцать пять. Первым его наш алхимк Вароль повстречал — вернулся домой под утро, у кого был не знаю, но жене он сказал, будто на рыбалке. Жена его, само собой, спрашивает, где удочки с рыбой... А у Вароля, само собой, ни того, ни другого, — продолжил Ямназай. — И тут, будто из ниоткуда, появляется этот Степан, здоровается и смеётся, мол, что ж ты, брат Вароль, удочки-то с рыбой забыл? И протягивает ему садок и удочку.
— Чудно, — усмехнулась Идель, внимательно слушая посетителя. — Но один случай…
— А он не один. Мне самому довелось с Степаном повстречаться… Вы ж это, никому?
— Я-то? Само собой. Я никому ничего не скажу.
Где-то на улице хихикнул Ивор. Викана молча кивнула.
— Ну так это, — Ямназай потёр лоб. — Был я у одной особы, так, ничего серьёзного. А особа эта след у меня на шее оставила, а я и не заметил, да домой с ним вернулся. Вижу — жена багровеет, а понять, в чём дело, не могу. И тут — стук в дверь. Жена открыла, а там стоит Степан Разин, протягивает ей зелёное зелье и говорит, что надо место укуса им намазать. Жена переспрашивает, мол, какое место укуса? А Степан поясняет, что де мужа твоего змея в шею укусила — хорошо, говорит, что я рядом оказался — яд весь высосал да домой за зельем побежал.
— Вот так Степан! — расхохоталась Идель Темофаб. — Он вам, дуракам, жизнь спасает, а ты его нечистью называешь. Так и что с того-то, что он появился? Чего ты ко мне-то пришёл?
— Избавиться от него нужно, — ответил Ямназай. — Срочно.
— А это-то ещё зачем? Рассказывай давай, чего мнёшься?
Ямнаай тяжело вздохнул:
— Вчера жена к маме уехала, в Московию. А там блинами торгуют, я их страсть, как люблю. Ну и попросил, значит, привезти мне этих блинов. Жена утром возвращается, а я к ней первым делом: где блины?
Ямназай ещё раз вздохнул:
— И тут, словно из ниоткуда, появляется Степан. Жене моей улыбается, протягивает блины и говорит, мол, что ж вы, голубушка, такие вкусности у меня на корабле забыли?
Викана согнулась пополам от смеха.
— И вот как тут быть? — развёл руками Ямназай. — Я-то понимаю, что не была она в Московии, а сказать ничего не могу — тогда придётся ведь и самому признаться. Так что надо этого Степана Разина изгнать и как можно быстрее. Нечего прикрывать тут всяких. Поможете, госпожа Ведьма?
— Избавиться от такого чуда? — усмехнулась Идель. — Ну уж нет. Глядишь, научитесь жить без обмана, если вас каждый раз выдавать будут. Через месяц-то уже вся гильдия знать будет — если Степан появился, значит обман был.
— Правильно, госпожа, —сказала Викана. — Жить нужно честно и без обмана. Потому что знаешь почему? Любой обман рано или поздно раскроется. Верно я говорю, госпожа Темофаб?
— Верно, — кивнула Идель. — Так что ступай-ка ты домой, Ямназай и живи честно. Хотя бы попробуй, вдруг понравится? А если все обманывать перестанут, тогда и Степан исчезнет, вот увидишь.
— Вика! — позвала Идель Темофаб когда паладин ушёл. — Хватит уже в окно смотреть. Зови Ивора и пошли обедать.
— Сейчас, — отозвалась Викана. — Тут такое зрелище — глаз не оторвать!
— Чего там интересного?
Идель вдруг нахмурилась:
— Ты что, опять зелья нахлебалася, матрёшка неугомонная? Опять у тебя там ёлки с берёзами танцуют?
— Ни в коем случае! — Викана поморщилась. — Я зареклась пить непроверенные зелья после того последнего случая. Тут просто охотник застрелиться пытается. Жду вот.
— Чего? — ахнула Идель. — Как это — застрелиться?!
— Ну вот так. Из лука. Уже второй час пытается.
Идель Темофаб выглянула в окно: охотник сидел на камне, лил горькие слёзы и пытался ногой удержать стрелу на тетиве.
— Да что ж ты делаешь, родненький! — завопила Ведьма Комодо, выбегая из домика вместе с ученицей. — Да нельзя же так!
Ведьма подбежала к охотнику и выхватила лук из его рук:
— Ну кто же так делает-то, а? Ты чем думаешь вообще? Вот, возьми это зелье — одна капля и уже через секунду будешь на том свете!
Охотник выпучил глаза, пробормотал что-то невнятное и бросился наутёк .
— Куда же ты? — с издёвкой закричала Викана. — Зелье-то, зелье возьми!
— А ещё и слёзы лил, — проворчал Ивор стоя рядышком с «изрублеными» дровами. — Я даже поверил в серьёзность его намерений. Что это было, госпожа ведьма?
— Дурь в голове, — усмехнулась Идель Темофаб. — Есть такие люди, которые вместо того, чтобы попросить помощи, начинают привлекать внимание к своим бедам глупыми способами. Ты думаешь, он случайно пришёл именно к моему дому?
— Нашему.
— К моему, — повторила ведьма. — Охотник знает, что я могу помочь, а просто попросить дурь мешает. Вот и разыгрывает представление. Понял?
— Само собой, — пробормотал Ивор, отряхиваясь. — Я же не дурак. Только мне теперь интересно, а почему тогда бывает так, что люди просят помощи без всяких представлений, а им не помогают?
— Это другая сторона. Одни не умеют говорить, другие не умеют слышать. Это как с детьми. Потеряет дитё куклу и слёзы льёт… — пояснила Викана.
— Тоже мне горе!
— Вот об этом я и говорю, — закивала Идель. — Для тебя, как и для других, это глупость. А для дитя это настоящая трагедия. На чужую беду, нужно смотреть чужими глазами, а люди о ней судят по своему к ней отношению, понимаешь меня?
— А что же вы, на беду парня, его глазами не посмотрели? —спросил Викана.
— Посмотрела.
— А чего не помогли тогда?
— Настроение пакостливое, — широко улыбнулась Идель. — Вы его лицо видели, когда я зелье предложила?
— Это было явно не то, чего он ожидал, — хихикнула Викана. — Что у него за беда-то?
— Он в том году был в гостях в Шварцвальде и влюбился в местную красотку. Теперь страдает, потому что они никогда не смогут быть вместе.
— Почему?
— Потому что он сам себе это придумал, — ответила Идель. — Он даже не знает, что она тоже в него влюбилась. Даже не пытался узнать. А вообще её отец с радостью отдаст свою дочь за него.
— Погоди, — засмеялась Викана. — То есть он мог написать любимой письмо, узнать, что чувства взаимны и жить счастливо, но вместо этого он молча страдает, потому что сам себе придумал, что и как будет?
— Именно.
Ивор задумчиво почесал топором за ухом:
— А ещё нас ведьмами называют.
— Люди сами себе больше зла делают, чем мы можем представить. — сказала Викана.
— Умнеешь, — с неподдельным уважением в голосе сказала Идель. — Охотник тот вот теперь меня винить будет — я ведь не помогла, значит, я и виновата в том, что он не может быть вместе с любимой.
— И так ему будет легче жить? — спросил Ивор.
— Намного. Настолько, что через полгода женится на другой. Но всю жизнь будет вспоминать о любимой и ругать меня на чём свет стоит.
— Хотя вы ко всему этому не имеете никакого отношения, — усмехнулась Викана. — Да уж, госпожа Идель, весела наша ведьмовская жизнь. Пошли лучше обедать, Ивор, ну их, этих людей.

День на окраине Комодо только начинался. Солнце ещё не вошло в свою полную силу и прохладный воздух приятно пощипывал кожу. Маленький неприметный домик ждал свою хозяйку с утренней прогулки приветливо распахнутой дверью.
— Рыцаря сейчас видела, — сообщила Идель, зайдя в домик. — У нас был?
— У нас, — подтвердила Викана, развалившись в кресле.
— Так чего он хотел?
— Зелья для отваги, — ответила ученица ведьме. — Говорит, на Детрадервуса даже смотреть страшно, что уж про сражение говорить. Руки дрожат, меч держать неудобно.
— Неудивительно, такая громадина! Для прочности и выносливости дала ему что-нибудь?
— Зачем? Он не просил.
— Тю, глупая! — всплеснула руками Идель. — Зелье отваги не просто даёт уверенность в себе, оно ещё и инстинкт самосохранения отшибает начисто, понимаешь ты это?
— Не особо, — захлопала глазами Викана.
— Замахнётся Детрадервус на него лапой и что он сделает? Ничего! С места не сдвинется.
— А, вот теперь понимаю, зачем. Но чего уже об этом говорить, клиент-то ушёл.
— И второй раз не придёт, — проворчала Ведьма Комодо. — Ничего не купит и другим не расскажет. Рано тебе ещё самой посетителей принимать.
— Может она купит? — Викана кивнула в сторону входной двери. — Ох, сердечко-то как бьётся! Аж здесь слыхать.
Идель Темофаб с интересом повернулась к двери:
— Заходи!
— Ой! — дверь медленно открылась и дом заглянула девушка в откровенной одежде цыганки. — А как вы узнали?
— Мы знаем всё, — важно ответила Викана.
— Правда? А сколько звёзд на небе?
— Почти всё.
— Садись, — велела ведьма цыганке, — и рассказывай, что тебя ко мне привело?
— Семейные проблемы, — вздохнула цыганка. — Вышла я замуж полгода назад, за пожилого алхимика…
— Надо было за молодого идти, проблем бы не было, — хихикнула Викана.
— Тихо! — нахмурилась Идель. — А ты продолжай.
— Продолжаю, — кивнула цыганка, пряча улыбку. — Полгода прошло, а он живой ещё. Моя подружка, Вилэ, танцовщица, тоже за пожилого алхимика вышла, но он у неё хороший оказался: через два месяца после свадьбы умер. А мне вот не повезло.
Алхимик Викана удивлённо посмотрела на Идель.
— Да, ты всё верно услышала, — подтвердила ведьма. — Так скажи, милая, а ко мне ты зачем пришла?
— Ну вы же понимаете, — подмигнула цыганка. — Негоже мне, молодой, да при старом муже.
Идель внимательно посмотрела на посетительницу и вздохнула:
— И даже не стыдно? Ох, хороша злодейка бы вышла! Ладно, помогу тебе.
Викана возмущённо фыркнула. Ведьма открыла сундук, вынула из него крохотный бутылёк и вручила цыганке.
— Вечером выпей и спать ложись. Утром твоя проблема решена будет.
— Мне выпить? — уточнила гостья.
— Тебе, — подтвердила Идель. — Колдовство всё разное и работает по-разному. Так надо.
Девушка спрятала бутылёк в ложбинку между массивных грудей, облаченных во фривольный лиф и низко поклонилась.
— Век твоей доброты не забуду.
— Знаю. Не забудешь. А теперь ступай, у меня работы полно.
Девушка ещё раз поклонилась и, игриво покачивая упругими бёдрами, вышла из дома ведьмы.
— Отвратительно! — проворчала Викана Серебрянная. — Ни представиться, ни заплатить. Нет, я понимаю, мы ведьмы, но люди-то чего такие мерзкие?
— Всегда такими были, — усмехнулась Идель.
— И на мой взгляд неправильно таким помогать в их злодеяниях.
— Тоже так думаю.
— А чего помогли тогда?
Ведьма Комодо хитро улыбнулась.
— Узнаю эту улыбку! — обрадовалась ученица. — Расскажите! Она не проснётся утром, да?
— Ну я ведь не так жестока, — ответила Идель. — Она что сказала? Что негоже ей, молодой, при старом муже? Ну я исправила. Проснётся шестидесятилетней.
— Другое дело! А расколдуете?
— За сто миллионов. Ну это в том случае, если она одумается. Да никак на улице уже толпа собралась?
Викана выглянула в окно и сделала важное лицо.
— Заходить по одному в порядке очереди. Кто будет толкаться — прокляну. Ты, — ученица ткнула пальцем в рослого паладина, — заходи.
Паладин кивнул, занёс было руку ко шлему, но, услышав недовольное хмыканье алхимички, одумался и зашёл в дом.
— Миком меня зовут. Из Альберты я, так сказать. Уровень уже девяностый, но…У меня, как бы это сказать, — Паладин, не сняв шлем, нервно тёр руки. — Ну, ничего такого, конечно, просто вот, так сказать, с возрастом случилось, и я вот подумал…
— Не продолжай, — усмехнулась Идель. — Понимаю. Вот, выпей-ка.
Ведьма достала и комода бутыль, налила зелье в небольшую рюмку и протянула Паладину. Тот выпил, поморщился и посмотрел в зеркало, сняв шлем.
— Не сработало! — вздохнул он, потерев лысину. — А я думал, если вырастут, сразу, так сказать, свататься пойду. Жалко, но попытаться, так сказать, стоило…
— Стой! — Идель слегка покраснела и взяла с полки другую бутыль. — Вот это сработает.
— А то почему не сработало? — спросил паладин, протянув ей мешочек с позвякивающими монетами.
— То тоже сработало, потом поймёшь. Следующий!
В дом зашла девушка в новенькой робе священнослужительницы и низко поклонилась.
— Мужа мне надо, — попросила гостья. — Хорошего, доброго, сильного, умного, непьющего, работящего. Можешь устроить?
— Могу, — Ведьма подошла к окну. — Хорошие, добрые, сильные, умные, непьющие, работящие и неженатые есть? Поднимите-ка руку.
С десяток человек подняли руку.
— А если кто врёт — импотентом станет!
Четверо человек стыдливо опустили руки.
— Выбирай, милая, — ласково сказала ведьма священнице. — Знакомься, вопросы задавай и не торопись. Следующий!
— Здрасьте! – на пороге появился нахального вида темноволосый паренёк в потрёпанной одёжке лучника. — Здесь принимают в ученики ученицы ведьмы?
— Чего? – опешила Идель Темофаб и с подозрением поглядела на Викану – Вика?
— Да вот же! – Паренёк протянул ведьме клочок бумаги явно откуда-то сорваный. - Объявление: Ученица Ведьмы Комодо принимает на работу (с испытательным сроком) учеников - вас ждут склочный коллектив, достойный график и гибкая оплата. Тестирование новых зелий каждый день! Наговоры, оговоры и выговоры - гарантируются!
— А мне на себе что ли новые зелья испытывать? – робко возразила алхимик Викана. – Вы сколько раз меня после этого лечили? И воскрешали два раза!
— Вика, давай-ка ещё раз — зачем оно МНЕ надо? – старательно осматривая лучника пробурчала Идель.
Тощий, гибкий, с глуповатым выражением лица, нечёсаный, немытый и с неугасимым огнём в глазах…. Долго же его надо будет натаскивать
— Для спокойной и лёгкой жизни, — пропыхтела Викана, старательно вытирая полки от пыли. — Представим, что вы задумали что-то…
— А чего представлять? Уже задумала... Выгнать тебя!
— Не, ну он ещё и дрова колоть может, воду таскать, спину чесать… Работа-то не женская! – Викана старательно смотрела в подметаемый ею пол.
— Ладно… Подумаю… С испытательным сроком! – вздохнула Идель. – Как зовут-то тебя, бедолага?
— Ивор, по прозвищу Кенар. – ответил парнишка, и пояснил. – Бардом хочу стать. Там прозвище нужно звучное… До Соловья не дорос. А Канарейка вроде женского пола… Поэтому – Кенар.
— Будешь жить на втором этаже, рядом с Виканой… И дрова что бы были изрублены, а вода – натаскана! - ведьма усмехнулась вслед просиявшему Ивору. – Ишь ты… Кенар!

• Страшные истории называют страшными потому, что от них становится страшно, понимаешь? – объяснял уважаемый маэстро совсем юному барду который попросил его оценить придуманую им историю, - Слушатель невольно ставит себя на место участника этих событий. Сообразил?

• Не совсем, - проворчал бард, - Почему моя-то история не страшная?

• Я не сказал, что она не страшная. Но лично мне не становится страшно, когда я слышу историю про синерожих и хвостатых жителей другой планеты.

• Поясни.

• Поясняю, - кивнул маэстро, - Вот если ты услышишь историю, в которой кто-то разбил бутылку спирта - тебе будет страшно?

• Нет, - поморщился бард.

• А вот нашим алхимикам будет страшно. Очень-очень! Даже за голову схватятся. Понимаешь, о чём я?

Бард почесал за ухом.

• Теперь кажется понял. Истории, в которых суть сводится к порче какого-либо продукта, будут страшны тем, кто любит этот самый продукт.

• Умничка, - похвалил его маэстро. - Теперь давай ещё раз. Девочку, как главного героя, можешь взять за основу - события, происходящие с кем-то невинным и беззащитным, заставят слушателя переживать сильнее обычного.

• Понял, - важно кивнул бард, - Значит, жила-была девочка, которая однажды утром зарубила Танатоса…

• Стоп! События должны быть страшными!

• А Танатосу, по-твоему, было весело?

• Как же с тобой сложно, - вздохнул маэстро, - Такая история напугает только Танатоса и ещё некоторых монстров. А некоторые начнут бояться маленьких девочек, на всякий случай. Страшная история должна быть страшной для всех! Она должна быть жуткой и зловещей! Понимаешь?

• Само собой, - фыркнул бард, - Как тебе такое начало истории: “однажды ночью девочка зарубила кого-то в зловещем тумане”. А? Всем страшно будет.

• Это ещё почему?

• Так ведь неизвестно же, кого именно она там зарубила.

• А туман зачем?

• Добавляет таинственности. В каждой страшной истории должен быть туман.

• Девочка, которая рубит сильных монстров, не выглядит наивной и беззащитной, - сказал маэстро. - Давай я тебе сейчас придумаю страшную историю, чтобы ты понял, что я имею в виду.

• Попробуй, - насмешливо кивнул бард.

Маэстро задумчиво потёр подбородок.

• Однажды маленькая девочка возвращалась домой от бабушки. Час был поздний, лучи солнца становились всё тусклее, а тьма - всё чернее.

• А туман?

• Когда девочка подошла к лесу, через который ей нужно было пройти, стало совсем темно, - продолжил маэстро. - Только она ступила два шага по лесу, как оказалась в густом тумане, через который она даже не видела своих рук. Но девочка знала, что ей нужно идти прямо, и тогда она выйдет к своему дому - поэтому она выставила руки вперёд, чтобы не удариться о дерево, и пошла.

• Мне не страшно, - фыркнул бард. - Она кого-нибудь зарубит в тумане?

• Совсем скоро девочка вышла к своему дому и так обрадовалась, что даже не удивилась, что туман остался позади. Она зашла в дом и увидела там старика со старухой, которые глядели на неё полными ужаса глазами. “Кто вы такие?”, - спросила она. “Мы - твои родители”, - ответил старик. Девочка им не поверила, потому что её родители были молодыми и не могли постареть за один вечер. “Меня не было всего несколько часов!” - сказала она. “Нет, доченька, ты пропала пятьдесят лет назад”, - со слезами ответила старуха. Девочка испугалась и тоже заплакала, ей было очень страшно. “Не плачь, доченька. Теперь ты нашлась и всё будет хорошо”, - сказал ей старик. Они уложили её на кровать, и она крепко уснула.

• Необычно, но не страшно.

• А ночью старик со старухой собрали на улице огромный костёр, - подмигнул маэстро, - “Злой демон издевается над нами”, - убеждал старуху старик, - “явился к нам в облике нашей пропавшей дочери, чтобы сломить наш дух, но я его раскусил. Возьми верёвку и свяжи его, пока он не проснулся. Мы не позволим ему больше издеваться над нами. И не слушай, что он будет кричать тебе - это очередной обман”...

• Так стоп! - замахал руками бард, - Это уже слишком! Это ведь никакой не злой демон!

• Но ведь страшно? – усмехнулся маэстро, - И рубить никого не пришлось, и девочка пока цела...

• Да ну тебя с такими страшными историями. Ты пугать пугай, но меру-то знать надо! Как представлю, так даже колени дрожать начинают!

Долгие годы, серые будни
Трафик унылых дней
Но этой песней праздник разбудим
И позовём друзей!

Всё, что было невозможно
Сбудется теперь
Колдовство вершить несложно
В новую сагу поверь!

Я поверю в чудо,
Мы с тобою будем
Счастливы назло любым заразам
Мы с тобою вместе
Напеваем песню
Нам моргает Один своим глазом

Чудеса и сказки,
Мы снимаем маски
Беды все сожжём в костре высоком
Веселее вместе
Пойте эту песню
И друзей поздравьте с Рагнарёком

Нам обещали снег и метели
Вьюги и холода
Но наши души в Вальгалле согрели
И это навсегда

Надо только верить в чудо
В этот Рагнарёк
Всё плохое мы позабудем
Локи сломает свой рог

Я поверю в чудо,
Мы с тобою будем
Счастливы назло любым злодеям
Мы с тобою вместе
Напеваем песню
И друзей поздравим поскорее

Чудеса и сказки,
Мы снимаем маски
Соберёмся дружным хороводом
Веселее вместе
Пойте эту песню
И друзей поздравьте с Новым Годом

Звёздное небо над головою
Манит меня в Асгард
Я приключеньям двери открою
И не вернусь назад

К вечной славе сквозь преграды
Нас судьба ведёт
В новой битве получим награду
День Рагнарёка грядёт!

Я поверю в чудо,
Мы с тобою будем
Счастливы назло любым невзгодам
Мы с тобою вместе
Напеваем песню
И друзей поздравим с Новым Годом

Чудеса и сказки,
Мы снимаем маски
Соберёмся дружным хороводом
Веселее вместе
Пойте эту песню
И друзей поздравьте с Новым Годом

(c) не моё.

Покинув тележку с кислотными бомбами
Гомункул свалился с колёс.
Алхимик-хозяин, суровый как зомби
Целует цыганку в засос.
Цыганка стучит каблучками танцуя
На радость Пронтеры сынам,
Которые спирт допивают тоскуя
И окорок жрут кабана.
кабан был подстрелен охотницей Людой.
И продан альбертским купцам.
Они довезли его труп до Излюда
Притом подкоптив слегонца.
Торговец Альберты - Ферая Монтеро,
Гурман злой и библиофил,
Продал кабана на рынке Пронтеры
А сам воевать укатил.
Он храбро сражался с отрядами орков
На склонах геффенских высот.
Попоринги робко ютились по норкам
Всё думали, чья же возьмёт?
Взяла, как известно гильдия Буки
Устроив всеобщий аврал.
А в это же время - в трактире со скуки
Народ кабана доедал.
Вот так из случайных нелепых моментов
Создатель творит полотно.
В котором, мы видим, всего лишь фрагменты
И большего, нам не дано.
Проверь же расходники, пристка родная
И двигай на варп кастовать.
Возьмём ли мы лампу, ей Богу не знаю.
Так, что же нам время терять.

Много в Гластхейме древних отметин...
Помнят духи разрушенных стен,
Как протекало много столетий
И как Тристана взяли в плен.
Прорывались через преграды
И несли свою правду вы:
Райдрик - воин Тёмного града
И Герцог из клана Совы.
Нынче Гластхейм в прах обратился
И не вспомнить теперь никому,
Как Калицбург сражаться учился,
Как Зелотус ушла во Тьму.
На руинах - звездные блики.
Много лет минуло с тех пор,
Как Друид стал магом великим,
И Рыцарь Кровавый взошел на костер.
Память держится в сердце прочно.
Так же живы в душах людских
Несправедливый, защитник всеобщий,
И Рибио, предводитель их.
Знаю, время кольцом замкнется
И вернётся из небытия
Гластхейм. И снова взовьется
Звонкая песня твоя!

Полянка пайонского леса ласково прогревалась лучами полуденного светила. Эддга грелся на солнце, спокойненько покуривая трубочку. Неожиданно сзади раздалось хлопанье крыльев.

• Доброе утро! – поздоровалась Валькирия Саннгрид.
• Ась?
• Доброе утро!!!
• Чего так орёшь? - Эддга погрозил кулаком, - Я тебя и так хорошо слышу, чай, не глухой. Не видал я его.
• Кого не видал? - не поняла Саннгрид.
• О ком спрашивал, того и не видал, - проворчал Эддга, - Чего в такую рань крыльями машешь-то?
• За палками лечу, - ответила Валькирия, - Вот, с девчонками решили шашлыки сделать. Хворост соберу и….
• Ну, удачи, - Эддга неодобрительно зыркнул на Валькирию и зашагал в лес.
  Через какое-то время Эддга вышел к Гластхейму.
• Здравствуй, Зел, - поклонился он, - Жива здорова?
• Ох, не жалуюсь! – Зелотус спешно отложила в сторону зеркальце и косметический набор, - Ты по делу, или так, поболтать?
• Спасибо, я уже завтракал, - ответил Эддга, - Видел сейчас Валькирию Саннгрид по пути к тебе. Совсем озверела - в Пайон полетела, за паладинками!
• Паладинками? - переспросила Зелотус, - А зачем они ей?
• Ась?
• Зачем они ей?! - проорала демонесса.
• Не горлань так, - попросил Эддга, - Знамо зачем - жертву принесёт. Каждый день ведь летает, окаянная.
• Что делается-то! - возмутилась Зелотус.
  Они поболтали ещё немного: Зелотус о погоде и влиянии зла на природу, а Эддга поддакивал, что дождевые черви полезны для печени. Вскоре он ушёл, а Зелотус кинулась к Тёмному зеркалу.
• Бафомётик! - залепетала она, - Валькирия-то чего учудила! А? Не слышишь? Щас слышишь? Ага. Так вот - Саннгрид паладинок со всего Пайона уносит! Как зачем? Да заставляет себя в жертву приносить! Да, точно! И не говори! Что делать-то будем?
  В подземелье Бафомёт отошёл от зеркала с отрешённым видом и тяжело сел в кресло.
• Что случилось? - поинтересовался Доппельгангер.
• Валькирия, - горько ответил демон, - Со всего Рун-Мидгарда паладинок к себе уносит. Колдует над ними чего-то и те других людей ей в жертву приносят.
• Да ты что! – удивился Доппельгангер, - Она чего удумала-то?
• Не знаю, - Бафомёт развёл руками, - Армию готовит, поди. Войной на кого-то идти хочет, но на кого?
• Сейчас схожу и выясню, -Доппельгангер почесал голову, - К Дракуле схожу - он может знает.
  На следующий день Доппельгангер отправился в подземелье Геффена.
• Здравствуй! - поздоровался Дракула, - Давненько тебя не было. С чем пожаловал?
• С дурными вестями, - ответил Доппельгангер, - Про Валькирию слыхал?
• Не слыхал. А что с ней?
• У-у-у. Саннгрид со всей земли паладинок к себе унёсла, заколдовала, и по домам отправила, чтобы они всех остальных заколдовали. Армию собирает!
• Зачем? - испуганно спросил Дракула.
• Известно, зачем, - ответил Дракула, - Хочет она на Бафомета войной идти, силу да власть отобрать.
• А он что делать собирается?
• Не придумал ещё, предательство тяжко переживает.
• Во дела, а, - Дракула горестно вздохнул, - Вот откуда не ждали, да? Всё о священниках да монахах переживали-переживали, а оно вон как.
• И не говори, - согласился Доппельгангер, - Ну да ничего. Бафомет что-нибудь придумает, справимся мы с этим супостатом. Ты остальным передай, чтобы готовились. Валькирия, я думаю, никого не пощадит.