Ценные фразы из книг
-
— Профессор, — позвал он хриплым со сна голосом, — а вы не подскажете, каков будет индекс Доу-Джонса на следующей неделе?
— Третий глаз пронзает астрал насквозь, и не видит низменных материальных проявлений, — замогильным голосом ответила предсказательница.
— Третьему глазу в таком случае пора посетить окулиста, — пробурчал недовольный Поттер.Какой-то из фанфиков по ГП.
-
— Профессор, — позвал он хриплым со сна голосом, — а вы не подскажете, каков будет индекс Доу-Джонса на следующей неделе?
— Третий глаз пронзает астрал насквозь, и не видит низменных материальных проявлений, — замогильным голосом ответила предсказательница.
— Третьему глазу в таком случае пора посетить окулиста, — пробурчал недовольный Поттер.Какой-то из фанфиков по ГП.
-
— Ни в одной столице мира нет такого уютного и красивого Лобного места, как в Москве. Знаете, что такое Лобное место? Здесь рубили головы. Заметьте: о жестокостях в истории Российского государства написаны тома, но за все время Иоанна Грозного и Петра Великого народу было казнено меньше, чем вы у себя в Париже перекокошили гугенотов в одну лишь ночь, — продолжал Никандров. — Мы жестокостями пугаем, а на самом деле добры. Вы, просвещенные европейцы, — о жестокостях помалкиваете, но ведь жестоки были — отсюда и пришли к демократии. Это ж только в России было возможно, чтобы Засулич стреляла в генерала полиции, а ее бы оправдывал государев суд… Мы — евразийцы! Сначала с нас татарва брала дань и насильничала наших матерей — отсюда у нас столько татарских фамилий: Баскаковы, Ямщиковы, Ясаковы; отсюда и наш матерный перезвон, столь импонирующий Западу, который выше поминания задницы во гневе не поднимается. А потом этим великим народом, ходившим из варяг в греки, стали править немецкие царьки. Ни один народ в мире не был так незлобив и занятен в оценке своей истории, как мой: глядите, Бородин пишет оперу «Князь Игорь», где оккупант Кончак выведен человеком, полным благородства, доброты и силы. И это не умаляет духовной красоты Игоря, а наоборот! Или Пушкина возьмите… На государя эпиграммы писал, ходил под неусыпным контролем жандармов, с декабристами братался, а первым восславил подавление революционного восстания поляков… Отчего? Оттого, что каждый у нас — сфинкс и предугадать, куда дело пойдет дальше, — совершенно невозможно и опасно.
— Почему опасно?
— Потому что каждое угадывание предполагает создание встречной концепции. А ну — не совпадет? А концепция уже выстроена? А Россия очередной финт выкинула? Тогда что? Тогда вы сразу хватаетесь за свои цеппелины, большие Берты и газы, будьте вы трижды неладны…
Никандров закрыл глаза и откинулся на плюшевую, жесткую спинку дивана.
«Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ», — прочитал он про себя Лермонтова и сглотнул слезы. — Они меня слезливым сделали, комиссары проклятые. Правы были римляне — нет ничего страшнее восставших рабов: их свобода тиранична и слепа, а идеалы проникнуты варварством и жестокостью, потому что проповедуют они всеобщую доброту, а всеобщего нет ничего, кроме рождения и смерти»
Юлиан Семенов. Бриллианты для диктатуры пролетариата
-
— Ни в одной столице мира нет такого уютного и красивого Лобного места, как в Москве. Знаете, что такое Лобное место? Здесь рубили головы. Заметьте: о жестокостях в истории Российского государства написаны тома, но за все время Иоанна Грозного и Петра Великого народу было казнено меньше, чем вы у себя в Париже перекокошили гугенотов в одну лишь ночь, — продолжал Никандров. — Мы жестокостями пугаем, а на самом деле добры. Вы, просвещенные европейцы, — о жестокостях помалкиваете, но ведь жестоки были — отсюда и пришли к демократии. Это ж только в России было возможно, чтобы Засулич стреляла в генерала полиции, а ее бы оправдывал государев суд… Мы — евразийцы! Сначала с нас татарва брала дань и насильничала наших матерей — отсюда у нас столько татарских фамилий: Баскаковы, Ямщиковы, Ясаковы; отсюда и наш матерный перезвон, столь импонирующий Западу, который выше поминания задницы во гневе не поднимается. А потом этим великим народом, ходившим из варяг в греки, стали править немецкие царьки. Ни один народ в мире не был так незлобив и занятен в оценке своей истории, как мой: глядите, Бородин пишет оперу «Князь Игорь», где оккупант Кончак выведен человеком, полным благородства, доброты и силы. И это не умаляет духовной красоты Игоря, а наоборот! Или Пушкина возьмите… На государя эпиграммы писал, ходил под неусыпным контролем жандармов, с декабристами братался, а первым восславил подавление революционного восстания поляков… Отчего? Оттого, что каждый у нас — сфинкс и предугадать, куда дело пойдет дальше, — совершенно невозможно и опасно.
— Почему опасно?
— Потому что каждое угадывание предполагает создание встречной концепции. А ну — не совпадет? А концепция уже выстроена? А Россия очередной финт выкинула? Тогда что? Тогда вы сразу хватаетесь за свои цеппелины, большие Берты и газы, будьте вы трижды неладны…
Никандров закрыл глаза и откинулся на плюшевую, жесткую спинку дивана.
«Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ», — прочитал он про себя Лермонтова и сглотнул слезы. — Они меня слезливым сделали, комиссары проклятые. Правы были римляне — нет ничего страшнее восставших рабов: их свобода тиранична и слепа, а идеалы проникнуты варварством и жестокостью, потому что проповедуют они всеобщую доброту, а всеобщего нет ничего, кроме рождения и смерти»
Юлиан Семенов. Бриллианты для диктатуры пролетариата
-
! Воин не может быть ни беспомощным, ни испуганным, — сказал он, — ни при каких обстоятельствах. У воина есть время только для безупречности. Все остальное истощает его силу. Безупречность восполняет ее.
! - Мы возвращаемся к моему старому вопросу, дон Хуан. — Что такое «безупречность»?
! - Да, мы вернулись к твоему старому вопросу, а значит — и к моему старому ответу. Безупречность — это делать лучшее, что можешь во всем, во что ты вовлечен.
! - Но дон Хуан, я считаю, что всегда делаю лучшее, что могу. Но очевидно — это не так.
! - Это не так сложно, как выглядит с твоих слов. Ключом к безупречности является чувство времени. Запомни: когда чувствуешь и действуешь как бессмертное существо, — ты не безупречен. Оглянись вокруг. Твое представление о том, что у тебя есть время, — идиотизм. Нет бессмертных на этой земле. -
! Воин не может быть ни беспомощным, ни испуганным, — сказал он, — ни при каких обстоятельствах. У воина есть время только для безупречности. Все остальное истощает его силу. Безупречность восполняет ее.
! - Мы возвращаемся к моему старому вопросу, дон Хуан. — Что такое «безупречность»?
! - Да, мы вернулись к твоему старому вопросу, а значит — и к моему старому ответу. Безупречность — это делать лучшее, что можешь во всем, во что ты вовлечен.
! - Но дон Хуан, я считаю, что всегда делаю лучшее, что могу. Но очевидно — это не так.
! - Это не так сложно, как выглядит с твоих слов. Ключом к безупречности является чувство времени. Запомни: когда чувствуешь и действуешь как бессмертное существо, — ты не безупречен. Оглянись вокруг. Твое представление о том, что у тебя есть время, — идиотизм. Нет бессмертных на этой земле. -
Пусть и не книга, но, блин, это прекрасно!
— Я князь! Чего хочу — того и ворочу… эээ… действую в интересах державы.
-
Пусть и не книга, но, блин, это прекрасно!
— Я князь! Чего хочу — того и ворочу… эээ… действую в интересах державы.
-
Видимо, несовершенство памяти человеческой позволяет — со временем — палачам становиться добрыми гениями; нежным страдальцам оказываться расчетливыми садистами; по этой же, верно, причине любимые делаются врагами, идиоты — гениями, скучные недоучки — великими прозорливцами.
Наверное, это очень плохо, когда люди узнают друг про друга все, до самых, как говорил Егорушка, «подноготностей». Тайна, недоговоренность так же дисциплинируют в любви, как в бою, в политике и в биржевом сражении. Я убежден, что агрессия становилась возможной, лишь когда одна сторона узнавала главные тайны другой.
Юлиан Семенов. Бриллианты для диктатуры пролетариата
-
Видимо, несовершенство памяти человеческой позволяет — со временем — палачам становиться добрыми гениями; нежным страдальцам оказываться расчетливыми садистами; по этой же, верно, причине любимые делаются врагами, идиоты — гениями, скучные недоучки — великими прозорливцами.
Наверное, это очень плохо, когда люди узнают друг про друга все, до самых, как говорил Егорушка, «подноготностей». Тайна, недоговоренность так же дисциплинируют в любви, как в бою, в политике и в биржевом сражении. Я убежден, что агрессия становилась возможной, лишь когда одна сторона узнавала главные тайны другой.
Юлиан Семенов. Бриллианты для диктатуры пролетариата
-
– Голодный огр – плохой боец. Плохой работник. Плохой друг.
– А это почему?
– Потому что голодный огр жаждет съесть друга. -
– Голодный огр – плохой боец. Плохой работник. Плохой друг.
– А это почему?
– Потому что голодный огр жаждет съесть друга. -
— Боже мой! — воскликнул рыжеволосый. — Ты правда Гарри Поттер?Только не это. — У меня нет никаких логических оснований быть в этом уверенным. Родители вырастили меня как мальчика по имени Гарри Поттер, многие люди говорили, что я похож на своих родителей. В смысле, на других своих родителей, — Гарри нахмурился, — но, как мне кажется, существуют заклинания, которые придают ребенку желаемую внешность... — Э-э, чего? ** Он вряд ли попадет в Когтевран. ** — Да, я Гарри Поттер. — А я — Рон Уизли, — сказал мальчик и протянул руку, которую Гарри вежливо пожал на ходу. Сова тоже представилась, учтиво ухнув. В этот момент Гарри оценил потенциал неизбежной катастрофы и разработал план её предотвращения. «Секундочку», — сказал он Рону и, открыв одно из отделений сундука, в котором, если он правильно помнил, была зимняя одежда, достал шарф полегче, снял с головы повязку и тут же замотал всю голову шарфом. Жарко, но жить можно. Затем он закрыл отделение (в котором теперь покоилась бесполезная повязка) и, открыв другое, достал и надел через голову черную мантию. — Так-то лучше, — удовлетворенно сказал Гарри. Из-за шарфа звук голоса был немного приглушен. — Как я выгляжу? Понятно, что глупо, но можно ли во мне узнать Гарри Поттера? — Э-э, — протянул веснушчатый. — Не очень-то, Гарри. — Отлично. Однако, чтобы не разрушить план, обращайся ко мне, — «Веррес теперь вряд ли подойдет», — подумал про себя Гарри, — мистер Спу. — Ладно, Гарри, — неуверенно сказал Рон. ** Не вижу силы великой в тебе я. ** — Зови. Меня. Мистер. Спу. — Хорошо, мистер Спу, — Рон остановился. — Но я не могу! Я чувствую себя дураком. **Чувства тебя не обманывают.**Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления
— Может, хочешь выпить чего-нибудь и найти место, чтобы сесть?
Гарри понял, что уже очень долго стоит на одном месте; он потянулся, пытаясь хрустнуть позвонками.
— Конечно.
Платформа понемногу заполнялась людьми, но на дальней от красного паровоза стороне ещё было тихое место. Их путь проходил мимо лоточника — лысого, бородатого мужчины с маленькой тележкой, на которой были газеты, комиксы и выстроенные в ряд банки светло-зелёного цвета.
Продавец как раз пил, запрокинув голову, содержимое одной из светло-зелёных банок, когда заметил элегантного Драко Малфоя, приближавшегося к нему в компании странного мальчика, который выглядел невероятно глупо с намотанным на голову шарфом. Продавец поперхнулся и принялся кашлять, забрызгав всю бороду светло-зелёной жидкостью.
— Извините, — сказал Гарри, — что это у вас такое?
— Прыский чай, — ответил продавец, — если его выпить, то с вами обязательно случится что-то, что заставит вас пролить его на себя или окружающих. Но он зачарован так, что исчезает спустя несколько секунд.
И правда, капли в его бороде уже почти исчезли.
— Интересно, — сказал Драко, — очень, очень интересно. Пойдёмте, мистер Бронз, найдём другого...
— Подожди, — сказал Гарри.
— Да брось, это же для детей!
— Нет. Извини, Драко, но я должен это исследовать. Что будет, если я выпью Прыский чай и буду изо всех сил пытаться сохранить серьёзность?
Продавец улыбнулся и загадочно пожал плечами:
— Кто знает? Может, вы вдруг увидите вашего знакомого в костюме лягушки? Что-то смешное и неожиданное произойдёт тем или иным путём...
— Простите, но я не могу в это поверить. Я многое видел, но сказанное вами настолько невероятно, что дальше просто некуда. Не может быть, чтобы чёртов напиток мог манипулировать реальностью, создавая комедийные ситуации, в противном случае я сдаюсь и уезжаю отдыхать на Багамы...
Драко застонал:
— Мы правда собираемся заниматься этим?
— Можешь не пить, если не хочешь. Но я должен провести исследование. Должен. Сколько стоит?
— Пять кнатов за банку, — сказал продавец.
— Пять кнатов? Вы продаёте напитки, управляющие реальностью, по пять кнатов за банку?
Гарри залез в кошель со словами:
— Четыре сикля, четыре кната, — и стукнул деньгами о прилавок, — две дюжины, пожалуйста.
— И ещё одну, — вздохнул Драко, шаря по карманам.
Гарри замотал головой:
— Нет. Я возьму тебе. И это не считается услугой, я хочу проверить, сработает ли чай в твоём случае.
Он кинул одну банку Драко и принялся скармливать остальные своему кошелю, издававшему во время процедуры тихие булькающие звуки (что не способствовало укреплению веры Гарри в то, что он когда-нибудь найдёт разумное объяснение всему происходящему).
Двадцать два булька спустя в руке Гарри осталась последняя банка. Драко выжидательно смотрел на него: банки были открыты одновременно.
Гарри убрал шарф со рта, и они, запрокинув головы, сделали по глотку Прыского чая. Напиток и на вкус был светло-зелёным: сильногазированным и кислее, чем лайм.
Ничего не произошло.
Гарри, подняв глаза, встретился с добродушным взглядом продавца.
Так, если этот человек использовал случайное происшествие, чтобы продать мне двадцать четыре банки зелёной газировки, то я стоя поаплодирую его творческому подходу к организации продаж, а потом убью.
— Это не всегда происходит сразу, — сказал продавец, — но один раз за банку уж точно. Или я верну вам деньги.
Гарри сделал ещё один большой глоток.
И ещё один. Ничего не случилось.
Может, я должен выпить банку залпом... Надеюсь желудок не лопнет от переизбытка диоксида углерода и я удержусь от отрыжки, пока всё не выпью.
Он, конечно, мог позволить себе немного подождать. Но если говорить начистоту, Гарри не представлял, как это может сработать. Нельзя же подойти к кому-то и сказать: «Сейчас я тебя удивлю» или «А сейчас я расскажу, в чём соль шутки, и тебе будет очень весело». Это полностью убивает эффект неожиданности. Гарри был настроен так, что не стал бы плеваться газировкой, даже если бы мимо прошёл Люциус Малфой, одетый как балерина. С каким же безумным номером должна выступить перед ним вселенная?
— Ладно, давай где-нибудь присядем, — сказал Гарри. Он было собрался сделать ещё глоток и двинуться в сторону видневшихся вдалеке скамеек, но, повернувшись, зацепил взглядом часть газеты, лежавшей на лотке продавца. Издание называлось «Придира», заголовок статьи гласил:ДРАКО МАЛФОЙ ЗАЛЕТЕЛ ОТ МАЛЬЧИКА-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ
— Ах ты ж! — выкрикнул Драко, когда со стороны Гарри в него полетели светло-зелёные брызги. Он крутанулся в сторону Гарри, его глаза сверкали. — Грязнокровкин сын! Посмотрим, как тебе понравится, когда плюнут в тебя! — Драко набрал полный рот газировки, и тут ему на глаза тоже попался газетный заголовок. Гарри невольно попытался закрыть лицо от зеленых брызг. К сожалению, он закрылся той рукой, в которой держал банку с Прыским чаем, так что остатки пролились через плечо. Гарри уставился на банку, все ещё отплёвываясь и кашляя. Капли чая постепенно исчезали с мантии Драко. Затем Гарри поднял взгляд и снова посмотрел на газетный заголовок.ДРАКО МАЛФОЙ ЗАЛЕТЕЛ ОТ МАЛЬЧИКА-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ
Гарри открыл рот: — Н... н... но... Слишком много возражений. Он хотел сказать: «Но нам же только одиннадцать!», как в голове тут же возникало: «Но мужчина не может забеременеть!» и следом за ним: «Но между нами ведь ничего нет!». Затем Гарри снова опустил взгляд на банку. Хотелось убежать, крича изо всех сил, пока в лёгких не кончился бы весь воздух. Останавливало только одно: когда-то Гарри прочитал, что паника является признаком наличия действительно важной научной проблемы. Гарри сердито бросил банку в мусорку и вернулся к продавцу. — «Придиру», пожалуйста. Он заплатил ещё четыре кната, достал из кошеля чай и направился к Драко, который восхищенно смотрел на банку своего напитка. — Беру свои слова обратно, — сказал он. — Это было здорово. — Эй, Драко, спорим, я знаю способ стать друзьями, который лучше, чем обмен секретами. Нужно совершить совместное убийство. — У меня был преподаватель, который говорил подобное, — Драко засунул руку под мантию и лёгким естественным движением почесался. — А кого хочешь убить? Гарри кинул на стол «Придиру»: — Парня, который это написал. Драко простонал: — Не парня. Девчонку. Одиннадцатилетнюю девчонку, представляешь? Она съехала с катушек после смерти своей матери, а её отец, которому принадлежит эта газета, убеждён, что его дочь — провидец. Так что, когда он чего-то не знает, он спрашивает Луну Лавгуд и верит всему, что она говорит. Не задумываясь, Гарри открыл следующую банку чая и поднёс её ко рту. — Ты шутишь? Это даже хуже маггловских газет, что, как мне казалось, физически невозможно. — У неё какая-то извращённая помешанность на Малфоях, — прорычал Драко, — а поскольку её отец настроен против нас, он печатает каждое её слово. Как только повзрослею, точно её изнасилую. Зелёная жидкость брызнула из носа Гарри и впиталась в шарф. Прыский чай и лёгкие — плохое сочетание, так что следующие несколько секунд Гарри провёл, заходясь кашлем. Драко резко обернулся: — Что-то не так? И лишь теперь Гарри понял, что: а) в тот миг, когда Драко ранее засунул руку под мантию, чтобы почесаться, звуки платформы стали чем-то вроде размытого белого шума; б) только для одного участника разговора обсуждение убийства как способа стать друзьями было шуткой. Ну конечно. До этого он казался нормальным ребёнком, потому что он нормален... для сына, взращённого самым страшным слугой Тёмного Лорда и/или любящим отцом. — Да. Понимаешь... — Гарри кашлянул. Боже, как он хотел закрыть эту тему. — Я просто удивлён тем, как открыто и охотно ты говоришь об этом, не боясь ареста. Драко фыркнул: — Смеёшься? Слово Луны Лавгуд против моего? Чёрт-чёрт-чёрт. — Магического детектора лжи не существует, я прав? Или ДНК-теста... пока что. Драко посмотрел по сторонам. Его глаза сузились: — Ты и правда ничего не знаешь. Слушай, я объясню тебе всё, как слизеринец слизеринцу. Но ты должен поклясться, что это останется между нами. — Я же смогу пересказывать твои слова, не упоминая, что их источник ты? Если, например, какой-нибудь другой юный слизеринец задаст вопрос по этой теме? Драко замешкался. — Повтори. Гарри так и сделал. — Ладно, вроде ты не пытаешься меня надуть. Просто запомни, я всегда буду всё отрицать. Клянись. — Я клянусь, — сказал Гарри. — Во время суда используют Сыворотку Правды, но это полная чушь, ты просто стираешь себе память перед процессом и заявляешь, что обвинителю наколдовали ложных воспоминаний. Если у тебя есть Омут Памяти, а у нас он есть, то потом ты можешь даже вернуть себе воспоминания обратно. Обычно суд предполагает, что стирание памяти вероятнее, чем её замена с помощью сложных заклинаний, но судья скорее всего будет на нашей стороне. Если же меня обвиняют в чём-то, посягающем на честь благородного дома, то дело передадут в Визенгамот, где у отца есть голоса. И после того, как меня признают невиновным, семья Лавгудов будет обязана выплачивать компенсацию за клевету. Они с самого начала знают, что всё закончится именно этим, так что просто будут держать рот на замке. Холодок пробежал по спине Гарри, подсказывая ему сохранять спокойное выражение лица и ровный голос. Заметка на будущее: свергнуть правительство магической Британии при первой же возможности. Гарри снова кашлянул, прочищая горло. — Драко, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не пойми меня неправильно, моя клятва нерушима, но, как ты говорил, я могу оказаться в Слизерине, так что я хочу поинтересоваться из чистого любопытства. Что, теоретически, случится, если я перескажу в суде наш разговор, упомянув тебя в качестве автора? — Ну, если бы я не был Малфоем, у меня бы были неприятности, — самодовольно ответил Драко. — Но так как я и есть Малфой... У отца есть голоса. И, полагаю, он разобьет тебя наголову... не думаю, что это дастся ему легко, ведь ты Мальчик-Который-Выжил, но моему отцу очень хорошо даются подобные вещи, — Драко нахмурился. — Кстати, это ты заговорил о том, чтобы убить её, почему же тебя не волнует, что я расскажу суду, если она вдруг умрёт? Я не такая знаменитость как ты, но, эм-м, твоя группа поддержки вряд ли захочет иметь с тобой дело, если ты совершишь что-то настолько плохое. А убийство — мёртвое тело и всё такое — куда серьезнее маленькой девочки, кричащей, что её изнасиловали. Когда разговор нельзя ни прервать, ни закончить, уведи его в сторону. — У магглов по-другому. В маггловской Британии уйти от ответственности за изнасилование маленькой девочки гораздо сложнее, чем откреститься от убийства. — Да? Как странно. Убийство же должно быть хуже? Значит ли это, что ты скорее предпочтёшь её изнасиловать? Если так, то я с радостью уступлю тебе очередь. Только представь: полоумная Лавгуд пытается доказать, что её изнасиловали Драко Малфой и Мальчик-Который-Выжил. Даже Дамблдор не поверит ей. К счастью, Гарри в этот момент не пил Прыский чай. Ну почему. Почему всё пошло наперекосяк? Он лихорадочно пытался придумать, как опять сменить тему. — Вообще-то я как раз хотел тебя поправить. Обнаружив, что заголовок придумала девочка на год младше меня, я думал не совсем об убийстве или изнасиловании. — Ну конечно, рассказывай тут, — сказал Драко и поднёс банку с Прыским чаем ко рту. Гарри не знал, работает ли это заклинание чаще, чем раз за выпитую банку, но так он мог избежать обвинений, главное — точно рассчитать момент. — Думаю, что однажды я женюсь на этой девушке. Драко издал неприятный булькающий звук, и зелёная жидкость потекла из уголков его рта, как из сломавшегося автомобильного радиатора. — Ты спятил? — Наоборот, мой разум чист, как снег в горах. Драко звонко хихикнул: — У тебя более извращённый вкус, чем у Лестренджей. Но ты всё равно можешь изнасиловать её. Она больна на всю голову, и ей, может, даже понравится, я слышал, что многие браки начинаются подобным образом. Если передумаешь, можешь просто стереть ей память и повторить через недельку.Черт, при копипастии сбивается наклонный текст, а вручную редактировать ломно.
— Ох, ничего себе! Такое со мной впервые...
Что?
— Мне доводилось рассказывать ученицам, что они беременны — если бы ты видел то, что я видела в их головах, то сошёл бы с ума — но я впервые вынуждена сообщить кому-то, что он отец.
ЧЕГО?
— Драко Малфой ждёт от тебя ребёнка.
ЧЕ-Е-ЕГО-О-О?
— Повторяю: Драко Малфой ждёт от тебя ребёнка.
Но нам всего одиннадцать...
— На самом деле Драко тринадцать.
Но мужчина не может забеременеть...
— И ещё Драко девушка, только прячет это под мантией.
НО У НАС НЕ БЫЛО СЕКСА, ИДИОТСКАЯ ШЛЯПА!
— ОНА СТЁРЛА ТВОИ ВОСПОМИНАНИЯ ПОСЛЕ ИЗНАСИЛОВАНИЯ, КРЕТИН!
Гарри Поттер упал в обморок. Его бесчувственное тело с глухим звуком свалилось с табуретки.
— КОГТЕВРАН! — выкрикнула Шляпа, откатившись в сторону. Эта шутка показалась ей ещё смешнее, чем первая пришедшая на ум. -
— Боже мой! — воскликнул рыжеволосый. — Ты правда Гарри Поттер?Только не это. — У меня нет никаких логических оснований быть в этом уверенным. Родители вырастили меня как мальчика по имени Гарри Поттер, многие люди говорили, что я похож на своих родителей. В смысле, на других своих родителей, — Гарри нахмурился, — но, как мне кажется, существуют заклинания, которые придают ребенку желаемую внешность... — Э-э, чего? ** Он вряд ли попадет в Когтевран. ** — Да, я Гарри Поттер. — А я — Рон Уизли, — сказал мальчик и протянул руку, которую Гарри вежливо пожал на ходу. Сова тоже представилась, учтиво ухнув. В этот момент Гарри оценил потенциал неизбежной катастрофы и разработал план её предотвращения. «Секундочку», — сказал он Рону и, открыв одно из отделений сундука, в котором, если он правильно помнил, была зимняя одежда, достал шарф полегче, снял с головы повязку и тут же замотал всю голову шарфом. Жарко, но жить можно. Затем он закрыл отделение (в котором теперь покоилась бесполезная повязка) и, открыв другое, достал и надел через голову черную мантию. — Так-то лучше, — удовлетворенно сказал Гарри. Из-за шарфа звук голоса был немного приглушен. — Как я выгляжу? Понятно, что глупо, но можно ли во мне узнать Гарри Поттера? — Э-э, — протянул веснушчатый. — Не очень-то, Гарри. — Отлично. Однако, чтобы не разрушить план, обращайся ко мне, — «Веррес теперь вряд ли подойдет», — подумал про себя Гарри, — мистер Спу. — Ладно, Гарри, — неуверенно сказал Рон. ** Не вижу силы великой в тебе я. ** — Зови. Меня. Мистер. Спу. — Хорошо, мистер Спу, — Рон остановился. — Но я не могу! Я чувствую себя дураком. **Чувства тебя не обманывают.**Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления
— Может, хочешь выпить чего-нибудь и найти место, чтобы сесть?
Гарри понял, что уже очень долго стоит на одном месте; он потянулся, пытаясь хрустнуть позвонками.
— Конечно.
Платформа понемногу заполнялась людьми, но на дальней от красного паровоза стороне ещё было тихое место. Их путь проходил мимо лоточника — лысого, бородатого мужчины с маленькой тележкой, на которой были газеты, комиксы и выстроенные в ряд банки светло-зелёного цвета.
Продавец как раз пил, запрокинув голову, содержимое одной из светло-зелёных банок, когда заметил элегантного Драко Малфоя, приближавшегося к нему в компании странного мальчика, который выглядел невероятно глупо с намотанным на голову шарфом. Продавец поперхнулся и принялся кашлять, забрызгав всю бороду светло-зелёной жидкостью.
— Извините, — сказал Гарри, — что это у вас такое?
— Прыский чай, — ответил продавец, — если его выпить, то с вами обязательно случится что-то, что заставит вас пролить его на себя или окружающих. Но он зачарован так, что исчезает спустя несколько секунд.
И правда, капли в его бороде уже почти исчезли.
— Интересно, — сказал Драко, — очень, очень интересно. Пойдёмте, мистер Бронз, найдём другого...
— Подожди, — сказал Гарри.
— Да брось, это же для детей!
— Нет. Извини, Драко, но я должен это исследовать. Что будет, если я выпью Прыский чай и буду изо всех сил пытаться сохранить серьёзность?
Продавец улыбнулся и загадочно пожал плечами:
— Кто знает? Может, вы вдруг увидите вашего знакомого в костюме лягушки? Что-то смешное и неожиданное произойдёт тем или иным путём...
— Простите, но я не могу в это поверить. Я многое видел, но сказанное вами настолько невероятно, что дальше просто некуда. Не может быть, чтобы чёртов напиток мог манипулировать реальностью, создавая комедийные ситуации, в противном случае я сдаюсь и уезжаю отдыхать на Багамы...
Драко застонал:
— Мы правда собираемся заниматься этим?
— Можешь не пить, если не хочешь. Но я должен провести исследование. Должен. Сколько стоит?
— Пять кнатов за банку, — сказал продавец.
— Пять кнатов? Вы продаёте напитки, управляющие реальностью, по пять кнатов за банку?
Гарри залез в кошель со словами:
— Четыре сикля, четыре кната, — и стукнул деньгами о прилавок, — две дюжины, пожалуйста.
— И ещё одну, — вздохнул Драко, шаря по карманам.
Гарри замотал головой:
— Нет. Я возьму тебе. И это не считается услугой, я хочу проверить, сработает ли чай в твоём случае.
Он кинул одну банку Драко и принялся скармливать остальные своему кошелю, издававшему во время процедуры тихие булькающие звуки (что не способствовало укреплению веры Гарри в то, что он когда-нибудь найдёт разумное объяснение всему происходящему).
Двадцать два булька спустя в руке Гарри осталась последняя банка. Драко выжидательно смотрел на него: банки были открыты одновременно.
Гарри убрал шарф со рта, и они, запрокинув головы, сделали по глотку Прыского чая. Напиток и на вкус был светло-зелёным: сильногазированным и кислее, чем лайм.
Ничего не произошло.
Гарри, подняв глаза, встретился с добродушным взглядом продавца.
Так, если этот человек использовал случайное происшествие, чтобы продать мне двадцать четыре банки зелёной газировки, то я стоя поаплодирую его творческому подходу к организации продаж, а потом убью.
— Это не всегда происходит сразу, — сказал продавец, — но один раз за банку уж точно. Или я верну вам деньги.
Гарри сделал ещё один большой глоток.
И ещё один. Ничего не случилось.
Может, я должен выпить банку залпом... Надеюсь желудок не лопнет от переизбытка диоксида углерода и я удержусь от отрыжки, пока всё не выпью.
Он, конечно, мог позволить себе немного подождать. Но если говорить начистоту, Гарри не представлял, как это может сработать. Нельзя же подойти к кому-то и сказать: «Сейчас я тебя удивлю» или «А сейчас я расскажу, в чём соль шутки, и тебе будет очень весело». Это полностью убивает эффект неожиданности. Гарри был настроен так, что не стал бы плеваться газировкой, даже если бы мимо прошёл Люциус Малфой, одетый как балерина. С каким же безумным номером должна выступить перед ним вселенная?
— Ладно, давай где-нибудь присядем, — сказал Гарри. Он было собрался сделать ещё глоток и двинуться в сторону видневшихся вдалеке скамеек, но, повернувшись, зацепил взглядом часть газеты, лежавшей на лотке продавца. Издание называлось «Придира», заголовок статьи гласил:ДРАКО МАЛФОЙ ЗАЛЕТЕЛ ОТ МАЛЬЧИКА-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ
— Ах ты ж! — выкрикнул Драко, когда со стороны Гарри в него полетели светло-зелёные брызги. Он крутанулся в сторону Гарри, его глаза сверкали. — Грязнокровкин сын! Посмотрим, как тебе понравится, когда плюнут в тебя! — Драко набрал полный рот газировки, и тут ему на глаза тоже попался газетный заголовок. Гарри невольно попытался закрыть лицо от зеленых брызг. К сожалению, он закрылся той рукой, в которой держал банку с Прыским чаем, так что остатки пролились через плечо. Гарри уставился на банку, все ещё отплёвываясь и кашляя. Капли чая постепенно исчезали с мантии Драко. Затем Гарри поднял взгляд и снова посмотрел на газетный заголовок.ДРАКО МАЛФОЙ ЗАЛЕТЕЛ ОТ МАЛЬЧИКА-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ
Гарри открыл рот: — Н... н... но... Слишком много возражений. Он хотел сказать: «Но нам же только одиннадцать!», как в голове тут же возникало: «Но мужчина не может забеременеть!» и следом за ним: «Но между нами ведь ничего нет!». Затем Гарри снова опустил взгляд на банку. Хотелось убежать, крича изо всех сил, пока в лёгких не кончился бы весь воздух. Останавливало только одно: когда-то Гарри прочитал, что паника является признаком наличия действительно важной научной проблемы. Гарри сердито бросил банку в мусорку и вернулся к продавцу. — «Придиру», пожалуйста. Он заплатил ещё четыре кната, достал из кошеля чай и направился к Драко, который восхищенно смотрел на банку своего напитка. — Беру свои слова обратно, — сказал он. — Это было здорово. — Эй, Драко, спорим, я знаю способ стать друзьями, который лучше, чем обмен секретами. Нужно совершить совместное убийство. — У меня был преподаватель, который говорил подобное, — Драко засунул руку под мантию и лёгким естественным движением почесался. — А кого хочешь убить? Гарри кинул на стол «Придиру»: — Парня, который это написал. Драко простонал: — Не парня. Девчонку. Одиннадцатилетнюю девчонку, представляешь? Она съехала с катушек после смерти своей матери, а её отец, которому принадлежит эта газета, убеждён, что его дочь — провидец. Так что, когда он чего-то не знает, он спрашивает Луну Лавгуд и верит всему, что она говорит. Не задумываясь, Гарри открыл следующую банку чая и поднёс её ко рту. — Ты шутишь? Это даже хуже маггловских газет, что, как мне казалось, физически невозможно. — У неё какая-то извращённая помешанность на Малфоях, — прорычал Драко, — а поскольку её отец настроен против нас, он печатает каждое её слово. Как только повзрослею, точно её изнасилую. Зелёная жидкость брызнула из носа Гарри и впиталась в шарф. Прыский чай и лёгкие — плохое сочетание, так что следующие несколько секунд Гарри провёл, заходясь кашлем. Драко резко обернулся: — Что-то не так? И лишь теперь Гарри понял, что: а) в тот миг, когда Драко ранее засунул руку под мантию, чтобы почесаться, звуки платформы стали чем-то вроде размытого белого шума; б) только для одного участника разговора обсуждение убийства как способа стать друзьями было шуткой. Ну конечно. До этого он казался нормальным ребёнком, потому что он нормален... для сына, взращённого самым страшным слугой Тёмного Лорда и/или любящим отцом. — Да. Понимаешь... — Гарри кашлянул. Боже, как он хотел закрыть эту тему. — Я просто удивлён тем, как открыто и охотно ты говоришь об этом, не боясь ареста. Драко фыркнул: — Смеёшься? Слово Луны Лавгуд против моего? Чёрт-чёрт-чёрт. — Магического детектора лжи не существует, я прав? Или ДНК-теста... пока что. Драко посмотрел по сторонам. Его глаза сузились: — Ты и правда ничего не знаешь. Слушай, я объясню тебе всё, как слизеринец слизеринцу. Но ты должен поклясться, что это останется между нами. — Я же смогу пересказывать твои слова, не упоминая, что их источник ты? Если, например, какой-нибудь другой юный слизеринец задаст вопрос по этой теме? Драко замешкался. — Повтори. Гарри так и сделал. — Ладно, вроде ты не пытаешься меня надуть. Просто запомни, я всегда буду всё отрицать. Клянись. — Я клянусь, — сказал Гарри. — Во время суда используют Сыворотку Правды, но это полная чушь, ты просто стираешь себе память перед процессом и заявляешь, что обвинителю наколдовали ложных воспоминаний. Если у тебя есть Омут Памяти, а у нас он есть, то потом ты можешь даже вернуть себе воспоминания обратно. Обычно суд предполагает, что стирание памяти вероятнее, чем её замена с помощью сложных заклинаний, но судья скорее всего будет на нашей стороне. Если же меня обвиняют в чём-то, посягающем на честь благородного дома, то дело передадут в Визенгамот, где у отца есть голоса. И после того, как меня признают невиновным, семья Лавгудов будет обязана выплачивать компенсацию за клевету. Они с самого начала знают, что всё закончится именно этим, так что просто будут держать рот на замке. Холодок пробежал по спине Гарри, подсказывая ему сохранять спокойное выражение лица и ровный голос. Заметка на будущее: свергнуть правительство магической Британии при первой же возможности. Гарри снова кашлянул, прочищая горло. — Драко, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не пойми меня неправильно, моя клятва нерушима, но, как ты говорил, я могу оказаться в Слизерине, так что я хочу поинтересоваться из чистого любопытства. Что, теоретически, случится, если я перескажу в суде наш разговор, упомянув тебя в качестве автора? — Ну, если бы я не был Малфоем, у меня бы были неприятности, — самодовольно ответил Драко. — Но так как я и есть Малфой... У отца есть голоса. И, полагаю, он разобьет тебя наголову... не думаю, что это дастся ему легко, ведь ты Мальчик-Который-Выжил, но моему отцу очень хорошо даются подобные вещи, — Драко нахмурился. — Кстати, это ты заговорил о том, чтобы убить её, почему же тебя не волнует, что я расскажу суду, если она вдруг умрёт? Я не такая знаменитость как ты, но, эм-м, твоя группа поддержки вряд ли захочет иметь с тобой дело, если ты совершишь что-то настолько плохое. А убийство — мёртвое тело и всё такое — куда серьезнее маленькой девочки, кричащей, что её изнасиловали. Когда разговор нельзя ни прервать, ни закончить, уведи его в сторону. — У магглов по-другому. В маггловской Британии уйти от ответственности за изнасилование маленькой девочки гораздо сложнее, чем откреститься от убийства. — Да? Как странно. Убийство же должно быть хуже? Значит ли это, что ты скорее предпочтёшь её изнасиловать? Если так, то я с радостью уступлю тебе очередь. Только представь: полоумная Лавгуд пытается доказать, что её изнасиловали Драко Малфой и Мальчик-Который-Выжил. Даже Дамблдор не поверит ей. К счастью, Гарри в этот момент не пил Прыский чай. Ну почему. Почему всё пошло наперекосяк? Он лихорадочно пытался придумать, как опять сменить тему. — Вообще-то я как раз хотел тебя поправить. Обнаружив, что заголовок придумала девочка на год младше меня, я думал не совсем об убийстве или изнасиловании. — Ну конечно, рассказывай тут, — сказал Драко и поднёс банку с Прыским чаем ко рту. Гарри не знал, работает ли это заклинание чаще, чем раз за выпитую банку, но так он мог избежать обвинений, главное — точно рассчитать момент. — Думаю, что однажды я женюсь на этой девушке. Драко издал неприятный булькающий звук, и зелёная жидкость потекла из уголков его рта, как из сломавшегося автомобильного радиатора. — Ты спятил? — Наоборот, мой разум чист, как снег в горах. Драко звонко хихикнул: — У тебя более извращённый вкус, чем у Лестренджей. Но ты всё равно можешь изнасиловать её. Она больна на всю голову, и ей, может, даже понравится, я слышал, что многие браки начинаются подобным образом. Если передумаешь, можешь просто стереть ей память и повторить через недельку.Черт, при копипастии сбивается наклонный текст, а вручную редактировать ломно.
— Ох, ничего себе! Такое со мной впервые...
Что?
— Мне доводилось рассказывать ученицам, что они беременны — если бы ты видел то, что я видела в их головах, то сошёл бы с ума — но я впервые вынуждена сообщить кому-то, что он отец.
ЧЕГО?
— Драко Малфой ждёт от тебя ребёнка.
ЧЕ-Е-ЕГО-О-О?
— Повторяю: Драко Малфой ждёт от тебя ребёнка.
Но нам всего одиннадцать...
— На самом деле Драко тринадцать.
Но мужчина не может забеременеть...
— И ещё Драко девушка, только прячет это под мантией.
НО У НАС НЕ БЫЛО СЕКСА, ИДИОТСКАЯ ШЛЯПА!
— ОНА СТЁРЛА ТВОИ ВОСПОМИНАНИЯ ПОСЛЕ ИЗНАСИЛОВАНИЯ, КРЕТИН!
Гарри Поттер упал в обморок. Его бесчувственное тело с глухим звуком свалилось с табуретки.
— КОГТЕВРАН! — выкрикнула Шляпа, откатившись в сторону. Эта шутка показалась ей ещё смешнее, чем первая пришедшая на ум. -
— Люди забыли эту истину,— сказал Лис,— но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил.
Антуан де Сент-Экзюпери "Маленький принц" -
— Люди забыли эту истину,— сказал Лис,— но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил.
Антуан де Сент-Экзюпери "Маленький принц" -
Таким образом, время выполнения бесконечного цикла — полминуты.
<!-- m --><a class="postlink" href="http://ru.wikibooks.org/wiki/PHP">http://ru.wikibooks.org/wiki/PHP</a><!-- m --> -
Таким образом, время выполнения бесконечного цикла — полминуты.
<!-- m --><a class="postlink" href="http://ru.wikibooks.org/wiki/PHP">http://ru.wikibooks.org/wiki/PHP</a><!-- m --> -
Если концерн АвтоВАЗ протянет еще хотя бы 200 лет, то он обязательно наладит конвейерную сборку пепелацев. От современных «Жигулей» пепелац будет отличаться лишь внешним видом, оставаясь, по сути, все тем же ржавым ведром, внутри которого тесно, душно и тревожно, как на войне. Летать он будет плохо и недолго, однако, если вы потратите кучу денег и установите на него гравицаппу, то сможете перенестись в любую точку вселенной — подальше от того места, где вместо нормальных звездолетов делают такое нечеловеческое кю.
<!-- m --><a class="postlink" href="http://www.mirf.ru/Articles/art1502.htm">http://www.mirf.ru/Articles/art1502.htm</a><!-- m -->
-
Если концерн АвтоВАЗ протянет еще хотя бы 200 лет, то он обязательно наладит конвейерную сборку пепелацев. От современных «Жигулей» пепелац будет отличаться лишь внешним видом, оставаясь, по сути, все тем же ржавым ведром, внутри которого тесно, душно и тревожно, как на войне. Летать он будет плохо и недолго, однако, если вы потратите кучу денег и установите на него гравицаппу, то сможете перенестись в любую точку вселенной — подальше от того места, где вместо нормальных звездолетов делают такое нечеловеческое кю.
<!-- m --><a class="postlink" href="http://www.mirf.ru/Articles/art1502.htm">http://www.mirf.ru/Articles/art1502.htm</a><!-- m -->
